Мне удалось отыскать шестнадцать мелких артефактов, которые были раскиданы врассыпную. Не имелось никакой связи между ними на первый взгляд.

Но только на первый.

Меж собой они составляли тонкое полотно паутины. Зеленые магические нитки тянулись от одного артефакта к другому так, что тронь любой из них – и активируются все шестнадцать.

Однако работали они все же отдельно. Будь я настоящим магом, мне пришлось бы отсоединять эти линии по одной, а потом разбираться с каждым артефактом по отдельности. Но я не была нормальным магом. Можно сказать, что я была самой противоположностью магии.

Мой дар любые чары поглощал.

Именно этим я и занималась, пока капитан решал, как именно нужно искать и выкапывать артефакты. Часть команды и вовсе в обсуждениях не участвовала. Им приходилось отбиваться от мертвецов, которым совсем не нравилось, что мы вдруг прекратили отступать.

Но все это я отмечала лишь краем глаза, выпивая магию артефактов, выпивая их до самого дна лишь одним ментальным прикосновением. В этом и была суть моего страшного дара.

Страшного для других.

Когда-то я очень сильно хотела учиться в столичной академии магии, но родители раз за разом отказывали мне в моей просьбе. Тогда я очень сильно обижалась на них и не понимала, почему они не давали мне разрешения на такую малость. Ведь это было важно – научиться управляться с даром.

Но, став взрослее, я их поняла.

В детстве – в возрасте, в котором обычно поступали в магическую академию, – я совсем не контролировала свой дар. Убегая от служанки, часто бродила по поместью в одиночестве и однажды забралась в отцовский кабинет. Там было так много всего, с чем бы я хотела поиграть, множество всяких безделушек…

И не только безделушек, к сожалению.

Ощутив магический отголосок, не понимая, не осознавая, что именно чувствую, я потянулась к картине, висевшей на стене. Потянулась ментально, ведь руками достать до нее все равно не смогла бы.

Осознание, что это была не простая картина, а артефакт со свойствами иллюзии, скрывающий сейф, спрятанный в стене, пришло ко мне значительно позже, когда папа об этом сказал. Он не ругался на меня за нанесенный вред, ведь я сделала это неумышленно, но в его кабинет без него заходить запретил.

А еще прикасаться к чему-либо магическому. Как руками, так и ментально.

Мой дар сжирал абсолютно любые чары. Без остатка. А сожрав всю магию из человека, он запросто мог убить. И это был мой самый большой страх – убить кого-то своей магией.

Закончив вытягивать чары из последнего артефакта, я открыла глаза и неловко качнулась. Состояние было такое, словно я только очнулась от длительного сна.

– Можно идти, – произнесла я громко, обращаясь в первую очередь к капитану.

Прошло не больше минуты, но у меня было ощущение, что я отсутствовала несколько часов.

– Куда идти? – не понял Арс, прикидывающий, откуда нужно начинать подкоп, чтобы артефакт сам скатился по песку и нарушил линию защитного поля.