Но, увы, у меня не было даже нескольких часов.

Хотя, может, оно и к лучшему. Как говорила Пейди – моя личная служанка: перед смертью не надышишься. Умирать я, конечно, не планировала, но и готовиться могла бесконечно. А так…

Будь что будет. Сильнее, чем сегодня, я уже никогда не буду готова.

Я сидела в камбузе. К этому времени обычно здесь уже было натоплено и пахло чем-нибудь вкусненьким, но не сегодня. Рич пропадал где-то на корабле вместе с Роззи: в последние дни они очень сблизились, а я не готовила просто потому, что этого не требовалось.

Команда сегодня завтракала купленными у русалок хлебом, вяленым мясом и сыром. Обедать пираты намеревались в графстве, при условии, что харчевни открыты, но несмотря на отсутствие работы как таковой долго рассиживаться без дела мне никто не дал.

Заглянув в камбуз, Эрни приказал мне срочно прибраться в кабинете у капитана.

Мне не хотелось туда идти. Глянув на штурвал, я отметила старшего помощника на верхней палубе, а значит, Арс был у себя в каюте, куда я и направлялась.

И даже вошла после минутной задержки на беседу с Роззи и Ричем. Пыталась задержаться еще, но морские свиньи мой замысел быстро раскусили и в дверь от моего имени при помощи магии постучали.

Пришлось заходить.

Мое появление неожиданностью для капитана не стало, что лишь оказалось подтверждением моих мыслей: изначальный приказ был отдан совсем не интендантом.

– Приберись, – приказал Арс, небрежно махнув рукой куда-то в сторону кровати.

Застеленной и аккуратно заправленной, между прочим, кровати. Свою каюту мужчина всегда держал в чистоте, так что мне и заняться-то было нечем. Ни соринки, ни пылинки. Ничего вообще. Все лежало на своих местах, и даже вода для умываний в кувшине была налита свежая.

Но кто я такая, чтобы спорить с капитаном?

Привычно вооружившись тряпкой и шваброй, я отправилась тщательно мыть полы. На господина Айверса, что работал с документами за своим столом, старалась не смотреть вовсе, но взгляд мой то и дело возвращался к портрету в рамке.

Погибшая девушка была очень красивой. Пепельные волосы волнами ниспадали на ее хрупкие плечи, закованные в тонкое кружево. Радужки глаз казались серебряными, сами глаза – живыми.

Я предполагала, что Арс то и дело сравнивал нас и в этих сравнениях я все время проигрывала.

Не было во мне ни этой нежности, ни этой воздушности. Не было врожденного обаяния дамы, за сердце которой готовы сражаться на дуэлях. Не было мягкости и утонченности, которая просматривалась даже во взгляде.

За такой девушкой долго ухаживали, желая покорить ее сердце. Ей домой охапками присылали цветы и другие подарки. Ее приглашали на все званые вечера, чтобы она непременно стала украшением праздника. Она…

Умерла молодой и красивой, так и не явив себя всему свету. Она умерла, а я продолжала несмотря ни на что к ней ревновать.

– Остальные монеты я отдам тебе, как только мы отплывем от графства, – произнес Арс словно между прочим, наверняка проверяя мою реакцию, ожидая протеста, взрыва, несогласия.