Резиновые сапоги стояли, как по стойке смирно. Черные, чистые и готовые служить своему хозяину. Версия с походом в лес в такую погоду, начинала рассыпаться. Рядом стояли суровые старые ботинки. Явно многолетней давности. Смутило Глеба еще кое что. Он быстро прошелся по дому, заглядывая под кровать и за углы. Нигде он не обнаружил тапок. Простых домашних, поношенных. В доме стояла идеальная чистота. Старые, но выкрашенные полы, блестели даже в темном помещении. Старик сто процентов, оставил бы их здесь у входа, если бы собирался уходить.

Крамер взял в руку резиновый сапог. Нет, конечно все может быть просто и даже банально. У хозяина несколько пар сапог. И он ушел именно в них. Дверь не закрыл? Ну так, кто что возьмет? Старая привычка. Калитка то заперта. А тапок может быть, он попросту не носит.

Сунув сапог под мышку, Глеб вышел на улицу. Он очень быстро вышел к калитке за домом и в пару прыжков очутился на тропинке. Он склонился на одним из следов, ведущих от дома в глубь. Приложил сапог.

"— Черт!"

У Буряка сапог, сорок первого размера. След на глаз был, примерно сорок три, сорок четыре.

Глеб стоял под моросящим дождиком. Словно остудил он, его дымящуюся голову. А что если это сапог, к примеру его жены? Дочки, внучки. Да и еще мало ли кого. А хозяин спокойно себе, утопал собирать лесной урожай. Что ты тут, себе надумал?

Крамер быстро вернулся в дом. Решив не следить больше, снял ботинки при входе. И тут же опомнился. Он бросил сапог и взял ботинок, который стоял при входе. Перевернул его… И тут снова бросило в пот. Он был сорок первого размера. А значит, что сапоги и ботинки, принадлежат одному человеку. И скорей всего — это Яков Анатольевич.

Он вернулся на крыльцо. Нацепил свои хлюпающие ботинки и вышел под дождь. Нужно обойти соседей. Может кто то видел старика. Информации про его личную жизнь, в отделе кадров ему не дали. А значит соседи единственные, кто может пролить свет на ситуацию.

Глеб подошел к главным воротам, в которые долбился. Они заперты изнутри. Массивная задвижка, была на месте. Он решил не оставляя лишних отпечатков, вернуться через задний двор. Когда проходил мимо крыльца, случайно зацепился плащом, за угол кирпичного сарайчика, что стоял практически в плотную к дому. Взгляд зацепился за что белое, на двери. Он подошел ближе. К деревянной двери, обычной канцелярской скрепкой, был приколот клочок белой бумаги.

Прочитав, что было написано, Глеб почувствовал как выброшенный адреналин, чуть не разорвал его сердце: