– Продолжайте в тоже духе, мессир, – одобрила Беатриса. – На Луне нам нужен только трезвый архимаг, с пьяным точно застрянем очень надолго.

Мадьяк Усердный нахмурился. Кажется, он не понимал, почему Парацельс и его спутники так беспечно себя ведут... студент зелёный, что с него взять.

– Луна принадлежит ветви Тёмная материя, – произнёс он. – Мы, Тёмные ваниар, никому не позволяем без нашего разрешения разгуливать по этим землям. Не смотря на то, что я и мой отряд – лишь кандидаты в полноценные воины, мы вправе пролить кровь, если сочтём это необходимым.

Прочие Тёмные ваниар дружно достали свои палки и выпустили искрящиеся лезвия. На архимага и спутников они смотрели с самыми кровожадными выражениями лиц, словно стая волков, увидевших добычу.

– Вот тебе и раз... я попал пальцем в небо! – обрадовался Парацельс. – Это же реально студенты! Только лунные!

– Ну да, прямо как земные... только со своей лунной спецификой, – согласилась Беатриса.

"Студенты" мрачно и решительно глядели на троицу, словно настоящие студенты – на магический холодильник с едой. Они прекрасно понимали, что ничего хорошего за закрытой дверцей Судьбы их не ждёт, но всё равно были полны решимости её открыть и узреть правду.

– Немедленно встаньте на колени и воздайте почести великому Шаррум-итеру, – приказал Мадьяк.

Для Парацельса количество загадочных и непонятных слов перевалило за некий критический допустимый минимум. Поэтому он просто продемонстрировал Мадьяку защитный жест, по поверьям отгоняющий нечистую силу, злых духов и плохих людей – сжатый кулак с оттопыренным средним пальцем.

Вместо ответа эльф обнажил свой клинок. Тот оказался в два раза длиннее, чем у любого другого эльфа.

– Убить их, – приказал Мадьяк Усердный, указав пальцем на Парацельса. На его чёрном когте бликом отразился лунный свет.

Один из эльфов, стоявший рядом с носовым орудием, нажал несколько кнопок на выступающей пластине. Пушка исторгла из себя чёрный луч, очень похожий на лезвия тёмных ваниар. Он ударил Парацельсу прямо в бороду и срикошетил в ближайший бархан. С лёгким шипением луч вошёл в серебристый песок. Оставляя за собой чёрную дымящуюся полосу, он вспорол огромную массу песка и, кажется, вылетел с другой стороны.

Борода Парацельса в месте касания немного потемнела.

– Наша пушка... Свирепая Сука... она же пробивает насквозь титановую пластину толщиной в метр! – прохрипел один из ваниар, в ужасе глядя на архимага. В его глазах читалось запоздалое осознание...

Волшебник посмотрел на свою бороду и после некоторой паузы перевёл взгляд на серокожих.

– Я могу простить покушение на свою жизнью... – медленно произнёс Парацельс, глядя Мадьяку Усердному прямо в глаза. – Но покушение на свою бороду я не прощу никому и никогда!

...Спустя пять минут после начала битвы над серебряной поверхностью пустыни летела лишь одна платформа, самая крупная из всех. Остальные дымились позади на земле, выбрасывая в воздух клубы чёрного дыма. Вокруг лежали неподвижные тела "студентов" и обломки чёрных крыльев.

Препод сегодня был зол и отправил всех на "переэкзаменовку".

Парацельс сидел на троне и держал в руках цепь. Её второй конец крепился к ошейнику, надетому уже на Мадьяка Усердного. Хотя сейчас ему куда больше подошло прозвище Побитый. Под глазами у Тёмного ваниар красовались два больших фингала, он неподвижно лежал на дне и не подавал признаков жизни.

Геренд и Беатриса находились в носовой части около пушки и спорили о том, работает ли она на магии или на чём-то другом. Например, на пафосе, злобе, безумии или любой другой сильной эмоции. Рядом с ними на цепи сидел ещё один Тёмный ваниар, взятый в плен. Его оставили, чтобы объяснил, как именно управлять летучей платформой.