Конечно, мое стремительное и решительное приближение не осталось незамеченным: охрана напряглась, а троица прекратила беседовать и развернулась ко мне вопросительно. Но и всякие вопросы, и негодование по поводу грубого нарушения этикета, впрочем, как и вообще любое словесное выражение мыслей и эмоций, себя не реализовали, потому что я предстала перед присутствующими во всей своей женской красоте.
Повисла краткая пауза, после которой пронесся всеобщий восхищенно-очарованный стон, дополненный хорошо различимым скрежетом зубов. Последний – откуда-то со стороны мадам дер Попагранд.
– Кхм, – глубокомысленно прокомментировал король, вытаращив на меня глаза, и я, находясь близко, смогла убедиться, что они у него действительно хороши. Цвет нежно-голубой, неожиданный и трогательный для мужчины, а ресницы недлинные, но очень густые, словно растут в два ряда, и черные-пречерные, даже на кончиках ничуть не выгорели.
– Кхм, – повторил местный монарх и, видимо понимая, что ничего более связного пока произнести не сможет, сделал короткий знак рукой, повелев графу дер Грандер-Станту говорить.
Тот собрался (находился от меня сбоку и чуть за плечом, так что ударная волна от даров Богини прошла по касательной, нанеся ему меньший урон, чем остальным) и вполне учтиво поклонился.
– Ваше величество… – Граф взял паузу, чтобы откашляться, и с достоинством продолжил: – Позвольте вам представить госпожу Альду дер Траун и мою дочь, Сесилию дер Грандер-Стант.
Король качнулся с пятки на носок, судорожно сглотнул и, подтверждая свой высокий статус местного лидера, смог-таки вступить в светский разговор.
– Господин граф, – сказал он, при этом продолжая неотрывно смотреть мне в декольте, будто именно там и находился собеседник, – рад вашему возвращению ко двору. Да еще в компании таких… – голос короля зазвучал хрипло, и он снова сглотнул, регулируя качество звука, – обворожительных дам.
Мы с Сесилией польщенно присели. Я проделала реверанс со всем старанием, все же практики никакой, а опозориться в чужой реальности не хотелось. Так что и присела поглубже, и вперед подалась, прогнувшись в спинке, и лопатки свела до отказа, все как полагается.
Стоявший слева от короля мужчина сопроводил мое движение приглушенным восклицанием, а стоявший справа – невнятным жалобным бормотанием. Что именно они сказали – осталось для меня неизвестным, то ли не расслышала, то ли встроенный гугл-переводчик не справился.
Король закатил свои выразительные глаза к лепному потолку. Постоял так секунду-другую и взор на меня вернул, сумев удержать его на уровне лица.
– Мадам, идите за мной, – приказал и даже губы капризно надул, отметая все возможные вопросы и возражения.
Шагнул, ожидая, должно быть, что я шустро отскочу (ну, граф-то с Сесилией перед ним расступились), едва не смял дары Богини, вздрогнул, снова округлил и без того приметные глаза и, сориентировавшись, быстро меня обогнул. Направился к двери, обитой тем же шелком, что и стены, и оттого замеченной мною только сейчас. Лакей проворно ее отворил, и я любознательно и с большим энтузиазмом вошла внутрь сразу за монархом.
Интересно же, может, он экскурсию какую по дворцу мне устроить хочет, проявить гостеприимство?
Рассмотреть удалось немногое: едва мой взгляд заскользил по помещению, обстановкой напоминающему кабинет, с удовлетворением отмечая отменное качество солидной тяжелой мебели и сдержанное благородство отделки, как я вдруг познакомилась с этой отделкой вплотную, хорошо хоть не лицом, а припертой к стене спиной.
– Мадам, – хрипло выдохнул мне в шею король, наваливаясь всем своим, как выяснилось, совсем немаленьким телом.
Однако! Странное и неожиданное начало для экскурсии. Хотя эмоциональное, конечно, и интригующее, спорить не буду. Но! Я же не увижу так ничего, он мне весь обзор загораживает! Лезет прямо в лицо смуглой физиономией, темными волосами щекочет… Да и плечи широченные, как из-за них тут местные достопримечательности разглядеть?
А монарх, не ведая о моих проблемах, потянул вниз рукава вечернего платья.
Теперь понятно.
– А экскурсия? – протянула обиженно.