Девушка завороженно молчала, поедая меня глазами, и я продолжила:

– И только тогда, когда вас не смогут лишить равновесия ни самая унизительная злоба, ни сладкая изысканная лесть, вы можете поиграть в конкуренцию. Тут главное осознавать, что это игра, и не слишком увлекаться ею.

Я окинула застывшую хрупкую фигурку взглядом и была вынуждена признать:

– Но вам это рановато. Пока просто постарайтесь обойтись без сравнений, договорились?

Девушка кивнула, и я спросила:

– Мы выходим или вы предпочтете вернуться домой?

Хотелось, конечно, высказаться порезче: типа забиться под кровать или что-то такое, но… девчонка же из другой реальности, да еще потомственная графиня, наверняка растение оранжерейное.

– Ах, мадам, – снова завела Сесилия, и я, если честно, едва не застонала: ну что там еще? – Я стесняюсь. Это платье… не для меня. Я же… – она стыдливо повесила голову, – некрасивая. Мне и показать-то нечего…

Я со всем удовольствием дала сильный пинок графу дер Грандер-Станту. В силу обстоятельств – мысленный. Он, похоже, воспитанием дочери вообще не занимался, а я тут за пять минут должна наверстать упущенное?! Да еще в законном отпуске?

– Вы опять сравниваете. С кем-то или чем-то: другими дамами, общепринятыми стандартами, чьими-то вкусами, – с налетом утомления поморщилась я. – Вы это вы, Сесилия. Второй такой нет, вы уникальны. И вы красивы. В конце концов… – дернула плечом, – женщина – это не только шикарный волнующий бюст, но и много чего еще.

– Мадам, – девушка не сводила с меня огромных глаз, влажно поблескивающих в свете леомара, – но это платье… слишком смелое… я такие никогда не носила, я не смогу…

Благожелательное терпение удавалось сохранять уже только неимоверным усилием воли, отточенной в бесконечных обучающих семинарах новых сотрудниц. Эк ее мотает, однако: то боюсь, что меня не заметят, то заметят, но негативно, то вообще не хочу привлекать к себе внимания, но если не привлеку – то смертельно обижусь.

– Нормальное платье для торжественного приема, – хмыкнула я, – вы же видели: все дамы носят открытые.

– Но на вас пелерина, – упрямо возразила графиня.

Так у меня и прятать больше нужно, едва не заявила откровенно, но пощадила и так побитую самооценку иномирянки.

– Я ее потом обязательно сниму, – заверила, добавив мысленно: как только определюсь с подходящей жертвой. То есть высоким покровителем.

Стукнула в дверь, подавая сигнал графу дер Грандер-Станту ее открыть.

– Вы уходите, мадам?! – жалобно пискнула Сесилия.

– Разумеется, – подтвердила.

– А… как же я?