Софью Карловну поставили к окну смотреть, не идет ли кто, но она то и дело покидала свой пост, чтобы возмутиться вероломством Матвея Львовича:

— Я не ожидала, что он способен на убийство из-за угла!

Клим подмигивал ей:

— Все правильно: обозленный джентльмен должен вызывать другого джентльмена на дуэль, а не натравливать на него дурно пахнущих босяков. Ничего, дуэль мы попозже организуем.

— Перестань! — умоляюще шептала Нина.

— По-моему, Клима нельзя оставлять на чердаке, — качала головой графиня.

От ее слов Нина еще больше распалялась:

— А куда мы денемся?! На улице будем ночевать?

На чердаке было пыльно и душно. За слуховым окном курлыкали голуби. Нине все казалось, что Климу будет неудобно. Она принесла ему одеяла, еду, воду, пачку старых номеров «Нивы», добродетельного журнала для семейного чтения… Остановилась, не зная, что еще предпринять.

— Вечером я затоплю печь, так что от трубы должно быть тепло. Лежи вот тут — над моей комнатой, хорошо? А насчет Матвея Львовича не беспокойся: он все время на службе, так что днем мы будем вместе. Лишь бы прислуга не пронюхала, что ты тут.

— Матвей Львович приехал! — крикнула с лестницы Софья Карловна.

Нина торопливо поцеловала Клима, перекрестила его.

— Да не бойся ты за меня! — нахмурился он. — Ничего твой Фомин мне не сделает.

Нина прижала палец к губам:

— Помнишь ты говорил: «Я все устрою»? Теперь моя очередь.