— Все может быть. Но его руки и ноги снимали крупным планом. Очень близко. И было видно, как течет кровь — под разными углами и с высоким разрешением. Мне показалось, что он мертв. Миллионы людей видели эти крупные планы, все они свидетели.

— И что с ним сделали?

— Такое сделали, что просто мурашки по коже. Тело сняли и уложили в прозрачный пластиковый или стеклянный гроб. Тут же все камеры нацелились на него. Когда я выходил из гостиницы, никаких признаков жизни он не подавал.

— А народ что делает?

— Кто молится, кто плачет, кто спит. Не знаю. Огромные толпы верующих чего-то ждут. Что-то должно случиться, ты понимаешь не хуже меня.

— А про Сенеку ничего?

Мэтт покачал головой.

— С тех пор как ты позвонил, я все думаю. Когда ты мчался на самолет, то был не в себе. Расскажи, пожалуйста, еще раз, что случилось.

— Мне кто-то позвонил и сказал, что видел Сенеку и разговаривал с ней, и она попросила связаться со мной и сообщить мне, где она находится. Он утверждал, что ее везут сюда и ей угрожает непосредственная опасность. Ее захватил этот тип из Миссии Феникса, Хавьер Скэрроу, которого, ты говоришь, распяли. И еще он сказал, что Скэрроу хочет принести ее в жертву.

— Что он имеет в виду?

— Я пытался выспросить подробности, но больше он ничего не сказал.

— И ты ему веришь?

— А что остается?

Зазвонил мобильный, и Эл вытащил его из кармана. Глянув на экран, сказал:

— Анонимный звонок. — Потом, нажав на кнопку, ответил. — Палермо. — Послушал. — Подождите! О чем вы? Кто…

— Что случилось? Кто это? — повернулся к нему Мэтт.

— Тот самый тип. Велел встречать его на площади Сокало.

— Зачем?

Эл пожал плечами.

— Не знаю. Сказал только, что встречаемся в пять утра.