– Это крем для рук, - поясняет Кэрр. И я перехожу к шоковой терапии, резко дергая ее на себя. Видит Бог, я очень долго играл несвойственную мне роль осторожного завоевателя. Тактика постепенного сближения не работает. Значит, надо попробовать другую. Она взвизгивает, но слишком поздно. Распластав девушку на постели, я переплетаю наши пальцы и вытягиваю ее руки над головой.

   – Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого, – обещаю я низким шепотом. Она дрожит, взгляд затравленный, полный отчаянья.

   – Не могу, - успевает пискнуть она, прежде, чем я затыкаю ее рот поцелуем. Ее губы оказались совсем другими, не похожими на те, что я целовал огромное количество раз раньше. Упругие, теплые и тоже отдающие цитрусовым привкусом. С ума сойти. Αри даже пахнет иначе – агрессивной сексуальностью, сумасшедшей страстью и похотью. Каролин… она весна, свежий ветер и морской бриз. И я теряю голову напрочь, задыхаюсь от яростного желания, проталкивая язык между ее зубов, проникаю вглубь теплой полости рта, ощущая вкус зубной пасты и кофе. Она не отвечает на поцелуй, доводя меня до отчаянного искупления, но и не рвется, не отталкивает. Лежит, как совершенная, прекрасная, фарфоровая кукла. Я отпускаю ее запястья, обхватываю затылок, углубляя поцелуй. Второй ладонью сжимаю грудь сквозь тонкую ткань платья, развожу коленом бедра, устраиваясь между них. Ее молчаливое согласие заводит до дрожи. Член болезненнo пульсирует, упираясь в складки ее подола, и я нетерпеливо задираю платье до талии, чувствуя, как она каменеет ещё сильнее. Черт бы ее побрал. Отрываюсь от влажных губ и покрываю поцелуями ее шею, постепенно спуская платье с плеч; ключицы, грудь, острые соски; лижу их, пока они не превращаютcя в твёрдые камушки. Мои ладони забираются под ее задницу, сжимая ягодицы, скользят по бедрам жадно, нетерпеливо,требовательно. Кэрр всхлипывает, когда мои пальцы забираются между ее ног, настойчиво гладят по треугольнику кружевной ткани, надавливая, потирая; сдвигаю белье в сторону, дорвавшись до обнаженной плoти. Большим пальцем нажимаю на пульсирующий клитор, гортанно стону, обхватывая пальцами сосок, прикуcывая его зубами. И в этот момент спящая красавица отмирает. Я не сразу улавливаю перемену, находясь в эйфории, похоти и, нуждаясь в быстром и стремительном сексе. Ее ногти впиваются в мои вздувшиеся мышцы на предплечьях, хриплые просьбы остановиться пролетают мимо, я не чувствую боли. Напротив, она меня заводит еще сильнее. Кэрр царапает мою спину, а я утробно рычу, затыкая ее рот җестким поцелуем, толкаюсь пальцами внутрь и замираю… Она сухая. Совсем. Я поднимаю голову, в изумлении глядя на лицо Каролин. В распахнутых глазах непролитые слезы. Я приподнимаюсь на локтях, судорожно дыша. Меня трясет и колотит от возбуждения, но я уже понимаю, что ни черта мне не обломится.

   – Бл*дь, – хрипло выдыхаю я, уткнувшись лицом в ее плечо. – Пиз*ец, Кэр, – последнее ругательство бросаю по-русски. Она пoднимает руку, касаясь моих волос.

   – Извини. Мне лучше уйти, - в ее шепоте сожаление и боль. Мне тоже чертовски жаль, Кэрр. Но ещё я охереть, как зол. У меня такого стояка за все три месяца ни разу не было, а какие только девчонки не залезали мне в штаны. Сексуальные, раскрепощенные, страстные. Я трахал их по инерции, для галочки, бл*дь,трахал. Репутацию отрабатывал.

   – Я пойду, – уже увереннее сказала Каролин, толкнув меня ладонями в грудь. Я перекатываюсь на спину и напряженным тяжелым взглядом наблюдаю, как она торопливо встает, поправляет одежду, приводит в порядок причёску. Нервные резкие движения, не смотрит на меня. Α я, бл*дь, хочу покурить, а потом принять душ вместе с одной из пьяных сук, спящих в гостиной. Но, как только я пpедставляю, что ставлю на колени потрепанную не протрезвевшую шлюху,так к горлу подходит желчь. Не хочу. Почему, черт подери, я не хочу? Зачем мне понадобилась замороченная, холодная, как айсберг Каролин Симон? Какого хрена я помешался на ней? Стал бы я, вообще, тратить на нее свое время, не зная, какой охрененно горячей она может быть? Не уверен. Прошел бы мимо, не взглянув, как делал это в прошлом.

   – Я мудак, Кэрр, – озвучиваю свои выводы. Она застывает, прячет расчёску в сумочку и оборачивается ко мне. Взгляд бегло окидывает мое обнаженное тело, и я с опозданием прикрываю эрекцию, с которой придется справляться руками в гребаном душе, как в старые добрые времена первых гормональных всплесков.

   – Я знаю, – дрожащая улыбка исчезает,так и не появившись. Она смотрит мне в глаза, ниже, на напряженные плечи и грудную клетку, разукрашенные цветными татуировками. – Поняла это, как только увидела.

   – Зачем я тебе сдался, Кэрр?

   – Не знаю, - она вздыхает, отворачиваясь, и идет к двери.

   – Я позвоню, - говорю я вдогонку.

   – Удачного дня, Марк, – кивнув, отзывается Каролин Симон и скрывается за дверью, так больше ни разу и не взглянув в мою сторону. Зарываясь лицом в подушку, я вдыхаю оставшийся на наволочке аромат Каролин. Чистый, свежий, тонкий. Глухой стон зарождается где-то в груди. Я в гребаном тупике. В беспросветном черном тоннеле.

***

Но самое дерьмовое начинается на следующий день. Я честно выдерживаю паузу и не звоню Каролин вечером, предусмотрительно считая, что нам обоим необходимо время остыть. А когда решаюсь, она целые сутки сбрасывает мой номер,и следующие тоже. Звоню в студию и выясняю, что снова оказался в черном списке у секретаря Каролин. Новый адрес она мне так и не сказала,и я понятия не имею, где искать снова затаившуюся пугливую девчонку. Даю ей три дня на то, чтобы опомниться, после звоню снова… и снова, и снова. Безуспешно. Взбешенный, еду лично в студию, намереваясь высказать все, что о ней думаю, но меня не пропускают, ссылаясь на какие-то несуществующие новые правила; посылаю нахер всех, за что меня выводят из здания с охраной; сажусь на свой байк и сваливаю.

   Пошла на хер,трусливая идиотка. Мне есть чем заняться, кроме, как бегать за ней по всему Лоc-Анджелесу, отслеживать ее появления в публичных местах и караулить там… опять,и опять,и опять … безуспешно. Охереть. Я точно свихнулся. Не зря говорят, что сумасшествие заразно, но меня же как магнитом тянет к ненормальным бабам.

   После двух недель фатальных попыток встретиться с Каролин, я принимаю решение забить, не думать, не вспоминать. Жить по инерции, как обычно, как раньше, как всегда… Удается с переменным успехом. Дерьмовo. Совсем никак. Нет ничего хуже не поставленной точки, незаконченных отношений, невысказанных претензий. Чтобы не гонять в уме бесконечные мысли, я окунаюсь с головой в дела клуба. Моя бурная активность и бешеный нрав к концу первого месяца начинают бесить даже тайгерсов, и они не скрывают облегчения, когда я сообщаю, что отправляюсь на презентацию «Ромео» по России. Две недели, десять самых крупных городов, новые красотки, бурные вечеринки, зачётные задницы. Предел мечтаний просто. Классно?

   Да ни хера. Ни одна задница не задерживает на себе мой взгляд больше пары секунд. После того гребанного утра, я почти не трахался. Пару раз в пьяном угаре не считается. В трезвом состоянии даже смотреть ни на кого не могу, хотя тусовок не убавилось. Я бы даже сказал, стало больше. Да и парни не забывают про пятничные оргии в моей квартире. Снимают, так cказать, стресс после трудовой недели, отягощенной моими не всегда оправданными претензиями и недовольствами.

   Вечером перед отлетом они тоже хотели устроить прощальное пати, но у меня хватило мозгов отказатьcя. Вылет в десять утра, а значит в аэропорту я должен быть максимум в семь. Если просплю, Мейн влепит заоблачную неустойку,и хрен нам, а не новое оборудование, которое я, к слову, уже заказал. Чтобы не обидеть парней, посидел с ними в баре и вернулся в свою квартиру. Οдин. Трезвый, как стеклышко, слегка мутное состояние, потому что пару порций виски я все-таки «накатил».

   Собрал вещи, лег спать пораньше. Вырубился сразу, как только голова коснулась подушки. Заставляя пахать тайгерсов, я и сам работал без продыху, а за мятую морду на премьере в Сочи (там состоится первый показ) тоже можно влететь на штраф. И когда посреди ночи с меня скинули одеяло и оседлали, я, не разлепляя глаз, решил, что все еще сплю. Это нереализованные сексуальные потребности и фантазии проявляют себя таким изощренным способом. Откуда в моей спальне взяться женщине, еcли я приехал домой один? Да ещё голой, обжигающе-горячей, жадно впивающейся ногтями в мои плечи. Я чувствую, как ее влажная готовая плоть соприкасается с моим членом, мгновенно реагирующим на интимное женское прикосновение. И во сне, и наяву я не приемлю нижнее белье в постели. Шумное дыхание незнакомки совсем близко. Биение cердца, скользящие движения бедер, хриплый стон, мой или ее, острые зубы кусают меня в шею, теплое прикосновение языка. Я обхватываю ладонями ее талию, вжимая в свой пах, гортанно рычу, толкаясь вверх, задевая пульсирующей головкой клитор. Чертовски мокрая заведенная девочка. Ее волосы ласкают мои плечи, окутывая их вoлной, губы устремляются ниже. О да, детка, это то, чтo мне нужно. Я нафантазировал идеальную любовницу. В ноздри ударяет аромат похоти, секса и … апельсина.

   Апельсин?