— А теперь слушайте внимательно, оба. Это всех касается, — сказал дядь Семен и как обычно уставился на меня. Нижняя челюсть выдвинулась у него вперед и потяжелела. Я отвел глаза, все привыкнуть к его гляделкам не мог. Приготовился, что сейчас грузить начнет. — Если кого-то что-то не устраивает, здесь вас никто не держит. Дверь открыта — скатертью дорога. Это понятно?

— Да.

— Не слышу.

— Понятно, — хором ответили мы с Вовой.

— Отлично. Тогда желающих прошу на выход. Прямо сейчас.

Я не шелохнулся. Он тоже. Желающих оказаться на улице не было.

Колокольцев кивнул.

— Значит, пока вы находитесь в этом доме, вы по моим правилам живете. — Голос у него как будто электричеством был заряжен, а кожа вокруг носа побелела. — Правило первое: никаких разборок. Никаких выяснений отношений и драк. Мы одна команда, и враг у нас тоже один, общий. Правило второе: вы беспрекословно подчиняетесь мне. Комментарии и возражения не принимаются.

Но я и не думал ему возражать. А что, мне так даже удобней.

— И последнее: нам необходимо установить связь со спасателями. Это первоочередная наша задача. Выходить в эфир будем по очереди. Дежурства часовые — двадцать четыре часа в сутки. Никаких больше вылазок, никаких шатаний по селу. Мы привлекаем к себе внимание. Они уже, похоже, в курсе, что мы тут, в доме.

— Как то есть? — встрепенулся Вовка.

— Обычно их тянет к управе, а вчера они всю ночь здесь околачивались. У дома. Я штук пятьдесят насчитал.

— Час от часу не легче!

Сам тоже, поди, продрых всю ночь, как бревно. Нет, я точно когда-нибудь прибью этого неврастеника.

— Чего им от нас надо? — спросил я. — Что они тут делали?

— Простояли за забором всю ночь. Во двор зайти даже не пытались. Но у меня такое ощущение, что-то они замышляют. Не знаю… Как светать начало, они сразу ушли.

— Ну это полный бред, — сказал Вова. — Вы поймите, они мерт-вы-е. Они трупы! У них мозг не работает — что они могут замышлять? Чем?

— Нам нужно быть настороже, — сухо сказал дядя Семен и включил рацию, давая понять, что разговор закончен. — Прием, если кто-то слышит меня, прием…

День все тянулся — долго, как пассажирский состав в гору. Мы по очереди выходили в эфир: дядя Семен, Вова, я, опять Колокольцев — где-то четыре-пять раз за час. Сонька из комнаты носа не казала — нашла в чулане спицы, сидела вязала. Кажется, шарф.

Несколько раз я выглядывал из окна, однажды даже на крыльцо вышел, правда дядь Семен мне за это врезал. Сам он лазал на чердак время от времени — там слуховое окно, лучше видно. В округе не было ни души. Хотя душ-то у них как раз и нет. В общем, я никого тогда не заметил — решил: значит, в лес все свалили.