– Трудно сказать, не зная вопроса, который Вы задавали. Но если в первом ответе содержалось указание на блуждание как сущностный элемент исторического человека, думаю, это знак того, что Вам следует продолжать блуждать. Иными словами, это указание на примат действия перед бездействием.

У Олега были ярко-голубые глаза и сероватое лицо ангела с кладбищенского монумента.

– Элохим? – спросил я.

– Ну, в рамках такой терминологической парадигмы можно сказать, что все мы являемся сынами Божиими…

– Ладно, понял. Просто не похож ты на истопника, Олег.

– А Вы не очень-то похожи на милиционера.

– А на стойкого оловянного солдатика?

Трубку взяли после первого гудка.

– Вас слушают, – констатировал женский голос, безжалостный и холодный, как регистратура в поликлинике.

– Мне нужно поговорить с товарищем…эээ…Кардиналом.

– Назовите себя.

– Адамов.

В динамике что-то скрипуче запищало, на мгновение вдруг ворвался отдающийся эхом многоголосый шум, обрывки механических объявлений, тяжкий выдох локомотива – и из наступившей секунду спустя бархатной тишины послышалось:

– Доброго утра, Виктор Геннадьевич. Признаться, уже не надеялся. Чем обязан?

Я был совершенно уверен, что Кардинал прекрасно понимает, чем он обязан моему звонку и в какой ситуации я сейчас нахожусь.

– Здравствуйте. Предлагаю встретиться. Если у Вас еще сохранился интерес к обмену информацией.

Кардинал вздохнул.

– Лучше поздно, чем никогда. Я, конечно, ждал, что Вы позвоните пораньше. Например, сразу же, как повстречали Ильинского и его спутницу, как мы и договорились. Но видно, такая уж у меня судьба: верить человеческой порядочности и постоянно обманываться. Что ж, называйте адрес.

– Адрес? – спросил я шепотом.

– Переулок Леонова[13], дом 5, – ответил Олег.