— Так задумано. Любой должен был быть способен спасти Солярис, если с ИИ или экипажем что-нибудь случится. В космосе все достаточно просто — сориентировал судно, рассчитал скорость и тягу, включил двигатель на нужное время. Это управлять гражданским коптером без помощи электроники никак — сразу рухнешь. — Они дошагали до пульта. — Можешь убрать Хаима? Слегка нервирует.

— Сейчас. — Ибрагимов наклонился над телом израильтянина и вдруг отскочил. — Черт! У него губы двигаются!

Марк почувствовал, как на затылке зашевелились волосы — Гилъяди просто не мог выжить с такими дырками в груди и животе.

Рустам открутил шлем израильтянина, тут же донеслись звуки голоса, однако чужого, не принадлежащего покойному израильтянину. И его губы не двигались, их чуть-чуть шевелил поток воздуха и звуковые волны, исходящие из горла Гилъади:

— …оказать медицинскую помощь. Вознаграждение гарантируется. Повторяю: к вам обращается медицинский имплант Феникс. Данное тело возможно реанимировать. Системы жизнедеятельности находятся под управлением медицинского импланта. Прошу вас вызвать медиков, доставить тело в ближайшее медицинское учреждение или самостоятельно оказать медицинскую помощь. Вознаграждение гарантируется. Повторяю…

Рустам надел на Хаима шлем и завинтил его, заставив жуткий безжизненный голос стихнуть.

— Ну нормально, — произнес Ибрагимов, подняв и по воздуху буксируя «покойника», — мне они поставили какие-то допотопные чипы, а своего нафаршировали по первому классу. — Пнув Гилъади, он отправил его тело в полет подальше от пульта.

Пока горец возился с израильтянином, Марк устроился на откидном кресле, активировал терминал, вызвал уравнения орбитальной динамики, отыскал на одном из дисплеев расстояние до Земли — 34 132 километра — и текущую скорость. Введя расстояние, скорость и широту, он задал координаты пункта прибытия, центр полярной шапки Арктики и режимы ускорения и скорости, которую способен был выдавать и поддерживать ЯДУ. Включив программу на исполнение, в ответ он получил варианты необходимых параметров — ориентацию вектора тяги по созвездию, отклонение от плоскости нулевой широты, время прибытия в конечную точку при выборе той или иной скорости.

Выбрав щадящий режим ускорения, Марк в уме посчитал, с какой скоростью необходимо скидывать в сопло топливные шары, накинул на плечи ремни безопасности и передвинул рычажок на пульте к надписи «ручное управление».

— Рус, я направляю, ты на подаче. Две секунды и пять десятых на шар. Время работы — десять минут. Сделаем два витка и через сорок минут будем на месте. Когда допрут, куда мы летим — нас будут сбивать. Нужно будет разобраться, как скинуть шар и взорвать его подальше от сопла. Только так сможем отбиться от ракет. На торможении тоже понадобишься. Если рухнем на Полюс на полном ходу, Земле будет очень больно. Можем случайно утопить вообще всех.

— Понял. — Ибрагимов плюхнулся в кресло рядом, накинул на плечи ремни и начал искать системы двигателей.

Пробежавшись пальцами по десятку джойстиков управления маневровыми двигателями, Марк отыскал нужных два — по левому и правому борту на носу ЯДУ. Прислонившись к окулярам, он отыскал очертания нужного созвездия, поигрывая джойстиками, выставил зеленую точку, обозначающую нос корабля, напротив нужной ему звезды, чуть сместил точку на пару градусов в сторону и погасил вращение. Точность этих систем оставляла желать лучшего — они не были предназначены для дальних полетов, — но на таком расстоянии и не требовалось ничего большего. Даже если они отклонятся, ЯДУ в любом случае упадет поблизости от пункта прибытия.

— Я уже готов, — сообщил Ибрагимов. — Тут три кнопки нажать. Детские игрушки и то позамороченней.

Марк оторвался от окуляров, откинул спинку кресла, принимая лежачее положение. Дрогнувшим голосом спросил:

— Ну что, поставим Всевышнему шах?

Ибрагимов втопил кнопку активации движка — до старта оставалось десять секунд. Тоже откидываясь назад, поинтересовался:

— Почему не мат?

— Для него еще рано, — прошептал Марк, закрыл глаза и приготовился к финальному рывку к Земле.

Доверив автопилоту управление тяжелым, бронированным коптером Корпуса Стражей, МакАдамс сидел в кресле пилота, откинувшись на спинку и, прикрыв глаза, просматривая сыпавшееся отовсюду новости. Кроме него и пристегнутому ко второму креслу его личного Ирбиса, в кабине больше никого не было.

Новости были безрадостными, в САС начиналась паника. Даже слепец мог бы заметить тысячи вспышек взрывов, не только озарившие ночное небо над Азией, но и затмившие своей яркостью Солнце над Европой, когда ракеты с Земли и спутников сошлись на низкой орбите. И сколь бы сильно не старались ручные журналисты властей убедить общественность, что эти взрывы — всего лишь испытания новых противоракет спутников космической обороны, чем бы ни клялись официальные лица и даже президент и губернаторы САС, что да, так оно и есть, это просто испытания, начавшиеся раньше объявленного срока, — никто им уже не верил. Люди догадались: началась война.