Разумеется, отдавать такую штуку назад в Бхопаларе не хотели. И если раньше смириться с этим ещё можно было, то вот сейчас, когда стало понятно, что с Бхарамари отношения очень даже поддерживаются, сразу расхотелось. Изначально-то тотемы рассматривались исключительно в качестве этих самых концентраторов и проводников для мощных ритуалов и воздействий. Но вот то, что наги, оказывается, ещё и с такими могущественными существами могут старые договорённости восстановить, ставило ситуацию неприятным образом.
Хуху же был и того опаснее для нас. Хотя бы тем, что обитал этот товарищ куда как севернее Бхарамари, с нагами состоял в гораздо более тёплых отношениях, никогда не воевал, во всяком случае. Представлял из себя он монструозного крокодила. По-настоящему монструозного. В высоту он мог достигать, по некоторым оценкам, метров двух с половиной, а то и всех трёх. В длину же это чудовище было до тринадцати-пятнадцати метров. Оценки были не совсем точными, так как, несмотря на наличие своего алтаря, навещал Хуху представителей Храма нечасто. Последний раз с ним встречались, кажется, ещё до войны с нагами. Как этот товарищ появился, никому понятно не было. Просто потому что никто вообще не мог осознать, как дух может иметь телесную оболочку.
Бхарамари к духам, вообще-то говоря, тоже не относилась, но по её поводу имелись какие-то старые легенды, когда она ещё за небо сражалась с Царём Птиц Гарудой, а вот про Хуху, который к Храму был куда ближе, а следовательно – и интересовал больше, не было ничего. Самая достоверная сейчас гипотеза состоит в том, что Хуху сумел переродиться крокодилом, не утратив своей формы духа. Это было относительно достоверно, потому что ранее этот товарищ был большим любителем поиграть в одержимость. Только захватывал он тела не людей в основном, а других рептилий. И в девяносто девяти процентах случаев выбирал крокодилов. Потом тело старело и разрушалось, так что менял он своих чешуйчатых рабов, словно перчатки.
А вот лет двести назад Хуху внезапным образом исчез. Так-то, записей по этому поводу было мало: немногие люди стремились с ним встретиться, а от того для человеческого вида событие прошло незамеченным. Но вот наги всполошились, хоть и не особо сильно. А потом, спустя пару-тройку десятков лет, дух объявился уже в виде живого разумного крокодила, который постоянно, хоть и медленно рос, а заодно с огромной скоростью увеличивал свою силу, так как мог самостоятельно вырабатывать то, что другие духи едва ли могли создать сами – прану. Так как всё это происходило на землях наг, то люди как бы не особо этим всем интересовались. Но точно известно, что уже сто лет назад единичные договоры с нагами у Хуху переросли в настоящие соглашения, заключённые через тотемы. В частности, он придерживал других крокодилов по отношению к змеелюдям, даровал их чародеям большую власть над водами своих рек, помогал своей силой в их ритуалах, а ещё – не любил драгоглазых, которые хоть и были далеко, но тем не менее получали переданные через наг от него подарочки.
Собственно, с учётом того, что нынешняя граница проходила с нагами как раз через ту территорию, где Хуху имел большую власть, я догадываюсь, что под конец старой войны наступление вели уже исключительно люди без участия драгоглазых, потому что в противном случае Хуху мог бы и помочь нагам в войне. И более того, воевать активно на землях Повелителя Крокодилов никто серьёзно не рискнул, судя по всему, именно поэтому. Приграничные его земли люди ещё захватили, потому что эту чешуйчатую морду явно не сильно тревожила подобная возня, но вот дальше пришлось бы уже уничтожать леса и тревожить множество рек, так что, я почти уверен, именно он был тем невольным тормозом для наступления с севера.
И с ним наги тоже сохранили взаимоотношения. На уровне опять же незначительных договоров, но важно то, что Хуху, кажется, был готов восстановить все прежние договорённости, но исключительно через прежний тотем, а не через новый. И об этом мы тоже узнали совсем недавно и практически случайно, когда прощупывали почву по поводу того, кому было бы выгодней эти два тотема передать. Всё-таки не хотелось возвращать их тем кланам, у которых их отобрали: у прежних владельцев они будут иметь наибольшую силу.
– Разве нам не выгодно, чтобы наги, раз уж теперь они наши союзники, были сильны? Могли торговать с нами южным мёдом?
– Нет, не выгодно! – отрезал Роши. – Нам нужно, чтобы они охраняли наши границы от Красной Королевы, пока мы ведём войну с выродками Эмуши! Нам выгодно, чтобы наги торговали с нами, компенсируя потери от закрытия Ракануджара, но и всё! Нам не выгодно, чтобы они были сильными. Они ненавидят нас, мы не любим их! Тебе должны были преподавать историю! Та война началась не просто так! Только когда мы загнали наг далеко на юг силой чар и копья, только тогда они прекратили устраивать набеги на наши земли, уводить в полон рабов и создавать очередные капища на людских костях! И нам НЕ выгодно, чтобы они стали сильны снова! Они, драгоглазые, эмушиты – никто не лучше остальных! Мы просто дружим испокон веков с кем-то одним, чтобы не дать себя сожрать остальным! Мы пришли сюда заключить этот союз, чтобы начать новую веху в истории и утвердить новый баланс сил, в котором нет места прошлому могуществу наг! Мы хотим заставить их забыть об этом, а не дать надежду на возрождение!
– Если у нас не будет сильных союзников, то мы забудем уже о своём могуществе, которое уйдёт в прошлое! И уже драгоглазые и эмушиты загонят нас на юг к нагам! – возмутился Сварнраадж.
– Послушайте, принц, – Роши устало прикрыл лицо рукой, – вы полны надежды изменить что-то, исправить, начать своё будущее правление с новой эпохи, в которой юг станет вашим другом, а север – поверженным врагом. Но наги живут дольше людей. Некоторые из них доживают и до трёхсот. Большинство же меряет жизнь тринадцатью-пятнадцатью десятками лет. Для них та война прошла не так давно. Для нас их солнце давно закатилось, а для них только лишь зашло за облако. Сейчас они поняли, что выгоднее дружить с нами, но они всегда будут готовы ударить в спину. И всегда будут желать того, чего больше нет. Миражи былой силы, былой многочисленности, былой мощи. Они всегда будут стоять перед глазами змееногих. Пройдёт не одна сотня лет, прежде, чем эта подколодная змея, которую мы сейчас пригреваем у себя на груди, устанет пытаться укусить нас в шею. Нельзя позволять им двух вещей: обрести реальную силу и усыпить нашу бдительность. Иначе далеко не мы выйдем победителями из всех этих войн.
– А что думает Хранитель Шивкамути? – повернул внезапно принц голову в мою сторону.
– Гм… – я от неожиданности подавился виноградинкой. – Я думаю, наследник, что Шивкамути всё ещё при мне, и я всё ещё готов применить её там и так, где и как прикажет ваш отец, – развожу руками с лёгкой полуулыбкой. Сварнраадж раздражённо сморщился:
– Понятно, почему хранишь жемчужину ты, а глава посольства – Роши, – раздражённо бросил он через плечо, направившись к выходу из шатра. Я от такого демарша едва снова не подавился, подозрительно покосившись на виноград и отложив его в сторону. Сиятельная же особа, выходя наружу, всё-таки соизволила хоть как-то выразить своё мнение: – Я подумаю над твоими словами, сатьян.
– Мне понятно, почему я храню Шивкамути, понятно, почему ты глава посольства… Мне непонятно, почему он – наследник Тарджабалахасара. В гарем к Радже случайно не лазают всякие идиоты?.. – раздражённо вырвалось у меня.
– Аккуратнее со словами, – без особого рвения бросил Роши. – Да и его мысли всё же имеют в себе некоторые разумные зёрна.
– Если бы его голова ещё имела некоторые зёрна мудрости и сдержанности, – буркнул я. – Его счастье, что хамит и грубит он нам. Не все чародеи такие покладистые и способные дать юнцам некоторое снисхождение. Тот же Имхотеп точно поставил бы его на место. Да и Абтармахан бы не стерпел, я уверен.
– Вряд ли бы принц позволил бы себе такое поведение с первым советником или послом фараона.
– Надеюсь, не позволит и во время каких-нибудь переговоров с нагами.
– Каково положение дел на севере, Роши? – Сварнраадж нетерпеливо постукивал пальцами по небольшому столу, который удалось соорудить за прошедшее время.
Переговоры с нагами шли медленно, но успешно. Они уже начали занимать новые предоставленные нами территории, проложили через свои болота и леса не жалкие тропинки, а полноценную дорогу. Даже стали создавать военный лагерь у новой границы. Только вот было там пока что всего четыре десятка змеелюдей, но мы планировали вести здесь переговоры ещё не меньше двух недель, а змеелюди всё же понемногу собирали обещанные силы. Основные договорённости были достигнуты со всеми кланами. Больше препон создавалось теперь самими внутренними делами наг, которые пытались переделить нынешние земли, ведь у тех, кто не имел выхода к старой границе, оказывались разделённые территории. Так что новые «друзья» активно и рьяно совещались между собой, какой клан какие земли заберёт, на какие обменяет, какому племени они достанутся и какие рода их займут, а кому и вовсе придётся уйти со своих недавно или давно обжитых территорий. Споры шли нешуточные, но нас к ним не допускали. Два тотема мы придерживали у себя. Я же из-за этого чувствовал себя ходячей сокровищницей Храма.