Утром я проснулся от настойчивого звонка.

— Бурова… Не могу знать, Тимур Маратович!.. Ээээ… простите, Тимур Маратович, да, я сейчас у Алексея. Есть явиться через тридцать минут!

— Вызывают? — участливо спросил я.

Майя выглядела… весело. Совершенно осоловелый взгляд, всклокоченная шевелюра, она явно не понимала, где и почему находится. Но одеяло на груди придержала, видимо, автоматически.

В квартире имелось только одно спальное место, диван. Старенький диван-книжка, который я расправил, даже простынёй застелил, найденной в шкафу. Собутыльницу уложил спать ближе к стенке, укрыл одеялом. Потом допил коньяк, а когда вернулся, одежда девушки лежала на столе, довольно аккуратной стопкой. Это можно было бы расценить, как приглашение, вот только хозяйка одежды сопела в обе дырочки, завернувшись в одеяло, как в кокон.

Чтобы наутро не смущать девушку, я лёг спать «валетом», с трудом отобрав для себя кусочек одеяла.

— Мы ведь не это? — спросила она озадаченно.

— Я разве похож на некрофила? — ухмыльнулся я. — Ты вчера отрубилась на полуслове!

— А почему я голая? — спросив это, она залилась краской аж по плечи.

— Ха, тебя надо спросить! — развёл я руками. — Может, тебе жарко было? Но не переживай, я не подглядывал. Да и чего я там не видел-то.

— И зачем я на коньяк согласилась? — покачала она головой. — Спасибо…

— За что? — искренне удивился я.

— Ну… что… — она замялась.

— За то, что не мудак? — подсказал я.

— Да, именно! — Майя заглянула под одеяло. — Отвернись, пожалуйста, мне надо одеться.