— Встречала версию, что эта супер-ЭВМ не только военные нужды обслуживает, но и госбезопасность, и милицию. Помнишь, я запрос делала во Всесоюзную Систему мониторинга граждан? Вот пример. Обо всём этом и обычным гражданам, и даже нам, имеющим некоторый допуск к разным системам, рассказывают, как о разных вещах. Воздушно-космическая оборона границ, контроль аномалий, мониторинг граждан. Разные системы. Но есть те, кто считает, что это одна Система. И она везде. Может даже слушает нас прямо сейчас.
— А тебе не страшно такие слухи мне рассказывать? — напрягся я.
— Так это же всего лишь версия! — Майя засмеялась. — Я вообще это в Сети читала. И уж что что, а Сеть Система мониторинга точно отслеживает, и будь эти слухи чем-то вредным или особосекретным — были бы последствия.
— Вообще-то вполне логично сделать единую систему с океаном данных, и несколько специфических подсистем, которые работают с этими данным по-разному…
Во мне заговорил программист, на которого я учился, но так ни дня по специальности и не работал, занявшись после службы в армии бизнесом.
— А зачем той же противоракетной обороне знать, что, например, Алексей Неверов сейчас находится в госпитале КГБ? — заинтересовавшись, спросила меня Майя.
— Неверов ей, может быть, и неинтересен. А вот знать, где в данный момент находятся первые лица государства, ей может быть и есть зачем. Может, глава государства поехал в санаторий в какой-нибудь маленький городок. Обычно этот городок в список важнейших объектов вообще не входит.
— Ты имеешь в виду, расставлять приоритеты в случае массированной атаки, если не получается сбить сразу все ракеты?
— Да, типа того, — кивнул я. — Или той же системе мониторинга граждан может поступать информация об аномалиях в жилой зоне, и она будет готовить списки, кто мог попасть в зону, кто контактный по заражению, кому надо прислать предупредительное сообщение. А контроль аномалий — получать данные о плотности населения.
— Но они ведь могут обмениваться данными? — решила поспорить Майя.
— Да если б это было так просто! — засмеялся я. — Помню, как в нашем мире налоговая с пенсионным обмен данными о доходах наладить не могли. А тут настолько сложные массивы данных… Или это всё — одна система, Майя, или обмен данными должен работать крайне неэффективно!
— А он работает мгновенно… — Майя задумалась. — Как только тебе выдали паспорт, я пробивала по системе мониторинга, там сразу появилась запись, что ты предположительно посещал зону аномалии, ну ту, откуда ты появился.
— Как там, интересно, Кузьмич поживает? — вспомнил я лесника, или кто он там.
— Ему, кажется, благодарность объявили, за бдительность, — Майка улыбнулась. — А давай, как учебку закончим, в гости к нему заедем! Представляешь, как он удивится!
— Лишь бы не пристрелил на радостях, — заржал я, — а так конечно можно.
Мы провели в госпитале три недели. После инфекционного блока нас расселили в обычные палаты. Только мы там почти и не бывали, проводя время на тренажёрах, в столовой, где для нас готовили по специальному меню, или в библиотеке, за лекциями. Восстановление шло бешеными темпами. Уже через неделю мы заменили ходьбу бегом, наматывая километры на беговой дорожке. Поначалу приходилось после таких пробежек дышать кислородом, но ещё через неделю одышка прошла. Некоторая слабость ещё присутствовала, но и она быстро проходила. Мы возвращались в норму.
Через три недели после схватки с крысами мы готовы были вернуться в учебку. Однако вместе с документами о выписке получили и приказ об увольнительной.
— Поощрить, наверное, решили, — я передал Майе бумагу.
После госпиталя с его постоянной вонью, к которой новое обоняние отказывалось адаптироваться, дышать свежим воздухом было само по себе чудом, а ещё и дополнительный день просто отдыха! Мммм! Это ж можно расслабиться и просто погулять! И даже на пляж смотаться! Купальника у Майки, правда, нет, но её армейское бельё могло запросто за него сойти.
— Странно, до окончания учебки всего неделя, нам надо готовиться, сдавать долги… — напарница вернула мне приказ, и я сунул его в папку со всеми остальными, что нам выдали.