— Даин, — позвала она через, казалось, вечность, но он не ответил.

Скуля от нужды, она извивалась на кровати, но не тянула руки вниз, желая получить любой подарок, который он приготовил.

Спустя долгое время он вошел снова, его глаза потеплели, когда он увидел ее в той же позе.

— Хорошая девочка.

Что-то внутри нее вздрогнуло от похвалы.

— Когда мы вместе, ты доверяешь мне. Здесь ты полностью отпускаешь меня, — сказал он ей, проводя большим пальцем по ее рту. — Это будет напрягать тебя, и ты будешь просить меня остановиться. Но я не остановлюсь. Я буду толкать тебя. Ты согласна на это?

Ее киска сжалась от этой мысли, мысли о том, что она будет умолять его остановиться, а он все равно продолжит.

— Почему я хочу этого? — спросила она, пытаясь понять. — Я не должна.

— Потому что ты знаешь, что здесь ты в безопасности.

Эти слова, его слова, сказанные самым фактическим тоном, пока он наблюдал за ней, заставили ее остановиться.

Он был прав. Она хотела умолять, хотела, чтобы ее взяли полностью, потому что знала, что она в безопасности. Она знала, что он не причинит ей вреда. Это была фантазия, идея, освобождение.

Когда она согласилась, он схватил ее камзол и разорвал его посередине, звук, раздавшийся в комнате, усилил биение ее сердца. Он подтянул обрывок ткани к ее поднятым рукам и завязал узел, оставив один длинный конец свисать. Ее сердце заколотилось, бондаж никогда не приносил ей ничего, кроме тревоги.

— У меня нет хорошего опыта, когда меня связывают.

— Я знаю.

Глядя на него, она прикусила нижнюю губу, слегка опасаясь, но в основном возбуждаясь. Он стянул с нее шорты, отбросив их в сторону, оставив ее обнаженной на кровати.

— Раздвинь ноги.

Она сделала это без колебаний, ей нравилось, как он смотрел на нее с сильным чувством обладания и невероятным жаром.

Он провел средним пальцем по ее отверстию.

— Такая мокрая. Такая мокрая. Ты хочешь мой член, маленькая flamma?

— Да.