Сделав глубокий вдох, она запинаясь начала рассказывать о своей травме.

***

Ей потребовалось несколько дней, чтобы оправиться от последствий наркотиков. Она много спала, как днем, так и ночью, и в основном оставалась в своей комнате или сидела на террасе, любуясь видом, если только доктор Мэнсон не звал ее в оранжерею каждый полдень. Хотя она не говорила с ним обо всем, но даже небольшой разговор постепенно улучшал ее самочувствие. Она рассказала ему об инциденте с чаем, и он сказал ей, что это, скорее всего, был приступ тревоги, что у нее, вероятно, будет больше таких случайных приступов, пока она постепенно не выздоровеет. Он посоветовал ей поговорить и с мистером Блэкторном, чтобы попытаться найти компромисс, поскольку он ей явно небезразличен.

Вот только мистер Блэкторн очень ей нравился. Он приходил к ней с подносами еды, следил, чтобы она ела, и оставлял ее в покое. И по какой-то причине она одновременно ценила и ненавидела это.

Ей понадобилось это время, чтобы смириться с тем, что она действительно сделала что-то, чтобы закончить свою жизнь, и в той дыре, в которой она была, она не винила себя. Но по мере того, как проходили дни, и она проводила время одна в этом прекрасном месте, почему-то никогда не чувствуя себя одинокой, потому что знала, что он где-то в доме, она также признала, что не хочет оставаться в этой дыре. Она хочет выйти из нее и хочет жить. Она хочет ощущать красоту и чувствовать, что она принадлежит ему. Она хочет, чтобы он обнял ее и пообещал, что больше никогда снова не сделает ей больно. И зная его, несмотря на последние шесть месяцев, она поверила бы ему, потому что у нее были доказательства в виде последних нескольких лет.

Впервые за несколько дней она вышла из спальни и обнаружила его на диване, смотрящим телевизор. Поколебавшись на пороге, она неуверенно подошла к нему, где он сидел, положив одну мускулистую руку на спинку дивана, а другой держа пульт.

При виде ее он выключил звук, но на экране продолжала целоваться пара.

Завороженная, ее глаза были прикованы к картинке, когда она устроилась в углу дивана, она смотрела, как мужчина держит лицо женщины в своих руках, нежно дразня ее губы своими, а на заднем плане пролетают самолеты.

В горле пересохло, и она спросила:

— Что ты смотришь?

— Фильм о любви.

Ответ, исходящий от него, как от любого другого человека, показался настолько нелепым, что из ее горла вырвался пузырь смеха, и звук слегка застопорился, когда она осознала его.

Ее рука легла на шею, глаза метнулись к нему, но тело замерло, когда она увидела, как пристально он смотрит на нее.

— Я… смеялась, — ошеломленно пробормотала она.

— Сделай это снова.

— Что?

— Я хочу еще раз это услышать.

Это было смешно.

— Но я не могу сделать это снова.

Не успела она моргнуть, как оказалась на спине на диване, а он навис над ней, одной рукой держа ее запястья над головой, другая лежала на ее ребрах. Сердце колотилось, она задыхалась.