Но это не значит, что она нечего не чувствовует…

— Мы можем добавить больше цветных вещей на твою сторону, если хочешь.

Погодите, что?

Она остановила водоворот своих бурных мыслей и снова осмотрела комнату. Это для нее? Какого черта?

Не обращая внимания на ее мысли, а может и не только на них, он отпустил ее руку и подошел к большому зеркалу напротив входа.

— Подойди сюда,

С любопытством она подошла к нему, осознавая, что она все еще боссая, а ковер под пальцами мягкий. Остановившись рядом с ним, она была поражена, когда он притянул ее к себе за бедра, она посмотрела на их отражения. Она выглядела очень маленькой рядом с ним, ее макушка едва доставала до его подбородка, ее телосложение было стройным, в то время как его — очень мускулистым, он не был прям очень накаченным, но был достаточно мускулистым, чтобы быть одновременно сильным, но при этом изящным.

— Расскажи мне, что ты видишь.

Нахмурившись из-за странной просьбы, она ясно видела их отражения, но покачала головой. Ее волосы, длиной почти до плеч, торчали вокруг лица. Ее глаза были измученными, а плечи такими худыми и поникшими. Он же, напротив, выглядел резким, опасным, смертоносным, торс без рубашки и черные спортивные штаны предавали его ауре, ещё более зловещих очертаний.

— Что ты видишь?

Лайла увидела, как она моргнула в отражении.

— Тебя позади меня.

Она вздрогнула, когда он наклонился, его отражение присоединилось к ее, его лицо оказалось рядом с ее.

— Именно так. Я всегда за тобой, даже когда ты не видишь.

Ее горло сжалось, черная дыра, в которую она сбежала, постоянно присутствовала внутри нее, напоминая ей о месяцах, предшествовавших тому моменту, когда она решила сдаться. То, что он каким-то образом решил вернуться и нашел ее, не освобождало его от ответственности. Он обманул ее, и это было не то, что она могла отпустить.

Стиснув зубы и увидев, как в отражении сверкнули ее ярко-зеленые глаза, она обратилась к нему.

— Ты был позади меня, когда они насиловали мое тело?

Его хватка на ее бедрах усилилась, но его лицо нечего не выражало оставалось нейтральным.

— Да.

У нее вырвался горький смех.