– Первое, я окончательно уверился в том, что бездействие человека превращает его жизнь в бесплодные пески. Второе, я решил присоединиться к тебе и стать вторым номером.

Помогая друг другу, единомышленники, наконец, выбрались на вершину холма и залезли в салон внедорожника. Ветер крепчал на глазах. Экстремалы не успели еще съесть по бутерброду, как вторую машину было вовсе не разглядеть. Песок, поднятый ветром, скрежетал по кузову, бился в лобовое стекло, скапливался на дворниках.

– Думаю, надо срочно выдвигаться в обратный путь, иначе нас просто засыплет.

«Амароки» оправдывали свое имя. Они тяговито гребли всеми четырьмя растопыренными, специально полуспущенными колесами, пробиваясь сквозь мглу. Если бы не яркие фонари впереди идущей машины Теркеля, Саенко давно бы или поцеловал ее бампер, или потерял из виду.

Поднимаясь на очередной бархан, Саенко добавил газку, выводя машину на горб, но Теркель не дал напарнику перейти рубикон. Автомобиль Иннокентия почему-то стал на перевале и заставил остановиться Феликса.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Нет. Все ок’. Просто карту смотрю, – ответил Иннокентий. – Определяюсь, где мы и сколько еще до русла. Осталась одна треть пути, – подбодрил товарищ и, нажав на газ, укатил в песчаную бурю.

Феликс решил последовать его примеру, но не смог тронуться с места. Его «Волк», копанув песок, улегся брюхом на вершину бархана и вывесил все четыре колеса.

– Кеша, я застрял. Выручай!

– Понял, возвращаюсь. – Описав почти круг по барханам, Теркель остановился на склоне ниже застрявшего автомобиля. – Сиди в машине. Я сам тебя зацеплю. – Он нажал на кнопку управления задней лебедкой, открыл дверь и вывалился в песок.

Взяв крюк, Иннокентий, щуря глаза и дыша через платок, направился к Феликсу. Вскарабкавшись на вершину, он накинул крюк на сцепное устройство и кубарем скатился к своей машине. Преодолевая ветер, с трудом втиснулся в салон, заблокировал лебедку и скомандовал Феликсу:

– Давай, друг, трогай!

Гибкий кевларовый шнур натянулся, и Теркель почувствовал, как напряглась машина. Он поддал газу. Дернувшись, «Амарок» стал увеличивать обороты двигателя.

– Отпускаю трос! – прокричал в микрофон Феликс. – Я могу двигаться самостоятельно.

– Ок’! Понял. Иду в гору, – ответил Теркель.

Сцепное устройство второй машины отдало крюк, а первая выбрала трос на лебедку.

Машины съехали в русло реки. Это давало возможность увеличить скорость. До трассы было совсем рукой подать, когда послышались громовые раскаты. Песчаная завеса стала редеть, а с первыми каплями дождя видимость и вовсе стала идеальной. Но это длилось не долго. Вместо песка теперь на машины обрушилась вода, словно разверзлись хляби небесные. Иссушенный песок стал жадно впитывать воду. Сыпучее дно русла стало твердым, как кромка прибоя, и машины мчались по нему параллельно на большой скорости. Но вот песок утолил жажду и, пресыщенный влагой, перестал вбирать в себя воду. То, что совсем недавно напоминало дорогу, стремительно превращалось в бурную реку.

– Феликс, пора валить отсюда. Поворачивай влево и давай на берег, – скомандовал Теркель.

Обе машины шли бампер в бампер, ища небольшой приток, чтобы по нему выбраться на берег. Но как только первый «Амарок» свернул влево и начал подъем, все его четыре колеса закопались в размытый грунт.

– Кеша, у твоей машины скорость была маловата, – пожурил товарища Феликс. – Ты сиди, а я тебя сейчас выдерну назад.