вещи. Он стал свидетелем чуда, обыкновенного чуда рождения и перерождения, и это

сняло с его души мрак отчаяния и тяжесть жажды мести. В глубине своей души Михаил

даже почувствовал жалость к этому ужасному, плохому, но по-своему несчастному

персонажу безумной пьесы под названием жизнь. И еще он почувствовал, что очень устал

играть в войну...

«Наверное, босс обидится, но пора мне найти более мирное занятие», - подумал Михаил,

позвал жестом две испуганно жавшиеся друг к другу новопреставленные души, открыл

портал и исчез, даже не оглянувшись на того, чей образ преследовал его последнее время в

самых страшных кошмарах, так и не дождавшись собственно акта возмездия, который еще

час назад был смыслом всего его существования.

Автобус «Ростов – Ставрополь» остановился на обочине дороги возле указателя

небольшого поселка, выпуская из своей пасти невысокого роста крепкого парня. В одной

руке он держал чемодан, другой прижимал к себе еще совсем маленькую рыжую девчушку

с серебряными глазами. Автобус тронулся, оставляя за собой клубы придорожной пыли и

газа, когда послышался крик:

- Сережа, Сереженька! - и немолодая женщина с усталым, но счастливым лицом кинулась

навстречу бывшему солдату. Она ощупывала его, как будто не верила, что это на самом

деле ее сын, - пообещай мне, что ты больше никогда нас не оставишь, и она заплакала,

вытирая глаза краешком своей косынки.

- Обещаю, мать, правда. Не плачь, видишь, я даже обнять тебя не могу, руки заняты... А