- Хорошо. Завтра же. Конечно, если тебе так проще, поживи пока здесь. Хотя, слишком ты

добрая. Я бы с удовольствием выкинул бы этого подлеца из твоей квартиры вместе со

всеми пожитками. Скатертью дорога! Он мне, кстати, особо никогда и не нравился... Но

все же расскажи, куда же ты так надолго пропала, где была, у каких друзей? Я их знаю?

- Пап, это слишком долгая история. Одно могу сказать – они помогли мне понять, что на

свете бывают разные судьбы, и каждый человек должен нести то, что ему дано. Как

говорится, Бог дает только то, что по силам. Не бывает только черной полосы, когда-

нибудь наступает и светлая. И еще они не дали мне разочароваться в хороших людях и

настоящей дружбе. Я поняла, что она существует, несмотря на все мои разочарования.

Теперь я чувствую себя спокойно, уверенно, и даже мудро и точно знаю, что все выдержу.

И буду радоваться каждому дню своей жизни.

- Ну как она? – вбежав в приемный покой, спросила запыхавшаяся Танюшка у Станислава

Васильевича, нервно стучавшего ногой по до блеска выдраенному полу родильного дома.

- Пока ничего не говорят кроме того, что роды трудные.

Она села рядом, взяла его руку, и, заглянув в глаза, спросила:

- Как ты думаешь, она когда – нибудь сможет меня простить?

- Думаю, уже простила. Разве ты плохо знаешь свою подругу? Она очень добрая, даже

слишком...

- Вся в тебя?

- О, нет, я не такой добрый, - засмеялся Станислав Васильевич. – Хотя...