— Нет, — сказала она, — я ничего не хочу слышать.

— Нетта! — Голос отца звучал напряженно. — Пусть мистер Моруцци выскажется…

— Хорошо! — согласилась дочь. Она не могла смотреть на этого человека. Он был отцом Микки Энджела, и ей казалось, встреться она с ним глазами, он обо всем догадается. — Сообщай свои новости, Аттилио, а потом, ради Бога, убирайся!

Он уже поднимался по ступеням, стараясь сдержать ярость.

— Я подумал, что тебе захочется узнать, что моего брата никто не убивал, — проговорил он, немного помедлив. На лицо его падал свет с лестницы. Он с удовлетворением смотрел, как Марионетта медленно подняла голову и недоверчиво взглянула на него. — Не надо бояться, — продолжил Аттилио, криво ухмыляясь. — Барти не восстал из мертвых, как Лазарь, если ты об этом подумала. Нет, — спокойно добавил он, — судя по всему, он застрелился. — Ледяные глаза Аттилио переместились на Тони, который стоял рядом с отцом. — Он знал, что полиция скоро схватит его. Потом услышал, что ты вернулся, — сказал он, обращаясь к Тони. — Это было последней каплей. Брат знал, ты заговоришь. Барти убил себя, чтобы спасти нас всех. Он решил взять на себя ответственность за все наши… — он поколебался, — дела, о которых стало известно полиции, если вы меня понимаете. — Моруцци снова зашагал по лестнице, теперь в темноте его лица не было видно. — Я полагал, вам, как итальянцам, нужно знать, вы можете понять. Преданность семье и все такое.

Марио пошевелился, он никак не мог взять в толк, о чем говорит Аттилио.

— Что все это значит? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Ты вскоре узнаешь. — Голос звучал сверху. Аттилио уже поднялся и говорил из темноты кафе: — Я лишь хочу, чтобы вы все понимали: они достали Барти, но остальных им не достать. Нет никаких улик. Жаль, конечно, что в газетах начнут плохо писать о Барти, но остальные чисты, как агнцы Божьи.

Марионетта так быстро прошла через комнату к лестнице, что отец не успел остановить ее. Она подняла голову, чтобы разглядеть высокую фигуру Аттилио в темноте.

— Ты все сказал, — промолвила она дрожащим голосом. — Ты сделал то, за чем пришел. Теперь уходи!

— Еще ничего не кончено, — произнес Моруцци. — Вы по-прежнему у нас в долгу.

— Убирайся!

— Марионетта! — Тони схватил ее за руку, оттаскивая назад.

Она услышала наверху громкие шаги. Аттилио теперь вошел в кафе. Послышался грохот, потом еще. Марионетта начала было подниматься по ступенькам, но сидящий в углу человек преградил ей путь. Для такого крупного мужчины он двигался стремительно.

— На вашем месте я бы туда не ходил, — предупредил он.

Марионетта ничего не могла сделать — с одной стороны ее держал Тони, с другой — громила Моруцци. Она попыталась было вырваться, но потом смирилась.

Хлопнула дверь кафе. Аттилио Моруцци ушел. Громила отпустил ее руку. Тони взбежал по ступенькам раньше сестры и зажег свет в кафе.

— О Господи… — простонал он.

Марионетта поднялась наверх, и от увиденного у нее перехватило дыхание. Великолепный кофейный автомат был сорван с места и валялся на полу. Под ним натекла лужа, из разбитого механизма сыпались искры.

— Что здесь происходит? — удивился Марио. Он тоже поднялся за сестрой по ступенькам, за ним — отец и молчаливый громила, присланный Моруцци.