– …пять… шесть… семь, – продолжила Терри. – Никто не берет трубку. Восемь… девять… десять. Там нет автоответчика. – Она отсоединилась.
– Как ты думаешь, он бы ответил, если бы находился там?
– Если бы заметил, что мы наблюдаем за его домом, то нет.
Мы посидели минут пятнадцать, ожидая каких-нибудь событий. Но ничего не произошло, и Терри произнесла:
– Пошли.
Она нажала ручку дверцы машины, но я ее остановил.
– Ты что, притащил меня сюда, а теперь струсил?
– Нет. Дай руку.
– Знаешь, Родригес, не время разыгрывать сейчас сюжеты с поздравительных открыток.
– Просто дай мне на секунду руку.
Я взял кувшин с голубой водой и окропил ею руки Терри, затем свои. Причем совершенно не чувствовал себя идиотом. Обычная подготовка перед битвой с сипами зла.
53
– Ты сказал: «Двадцать третья». Это улица или авеню?
– Не знаю. Дежурная продиктовала: «Двадцать третья, 202», я так и записал. Откуда мне было знать, что тут есть Двадцать третья улица и Двадцать третья авеню? Руки нужно оторвать тому, кто это придумал, чертов садист.
– Ладно, – усмехнулась Терри, – мы проехали всю Двадцать третью улицу, и там номера двести два не было. Значит, авеню.
Я выехал на Двадцать третью авеню, Терри смотрела номера. Наконец появился дом номер двести два, небольшой, кирпичный, на одну семью, на маленьком участке. Все очень буднично и скромно. А чего я ожидал? Что из трубы будет полыхать пламя, как на рисунке, сделанном по сну бабушки?
– Ну давай же, – поторопила Терри.
Я проехал мимо дома, развернулся и двинулся снова, пытаясь определить, есть ли там кто-нибудь. Автомобиля нигде не видно, но это ничего не значит. Я остановился на противоположной стороне улицы и опустил стекло.
– Попробуй туда заглянуть, – сказала Терри.
– Как? Сквозь стену, как Супермен?