Степняк…. Чтобы описать его больше и не требовалось. Высокий, жилистый, с довольно резкими, грубоватыми, но весьма приятными чертами лица. Жгучие черные волосы, аккуратная бородка, усы…. Руки крепкие, ладони узкие, пальцы длинные….

Про возраст сказать не так-то просто. Сорок. Сорок пять. Пятьдесят….

И ведь не смотрела специально, но хватило одного взгляда, чтобы заметить все. И даже ощутить ту силу… властность, которые от него исходили.

— Вы позволите пригласить вас в номер? — не дав мне навязать свою манеру разговора, поинтересовался Эль Карим. — Или у вас не принято, чтобы женщина осталась наедине с мужчиной?

Вместо ответа отступила, пропуская ювелира к двери.

У нас не было принято, но это был не тот случай.

Он прошел в номер первым, щелчком зажег магические светильники:

— Прошу вас, — пригласил, остановившись на пороге гостиной.

Свет вокруг него был мягким, сглаживая легкую напряженность позы, оттеняя вызов, который прятался в его провокационной улыбке.

Он чем-то был похож на отца. Такой же опасный, всегда готовый к схватке….

— Я должна предупредить, господин Эль Карим, что вы имеете полное право отказаться от разговора со мной, — проходя в комнату, заметила я.

Небольшой холл, три двери. Прямо — гостиная. Налево, насколько я помнила план номера, "любезно" предоставленный нам господином Руши, спальня. Справа находилась купальня. Вода для нее подавалась и холодная, и горячая.

— Мне нечего скрывать, — с тем же… безразличием, произнес он у меня за спиной.

— Я не об этом, — пройдя дальше, остановилась в центре гостиной.

Убранство этого номера отличалось от того, что я видела в апартаментах. Более приглушенные цвета, отсутствие нарочитой вычурности. И хотя о скромности говорить не приходилось, мебель, ковры, гобелены, шторы, отделка каминной плиты, несколько статуэток, которые были расставлены на специальных подставках, намекали скорее на утонченный вкус, чем на желание произвести впечатление.

— Я не имею права допрашивать вас, мы можем только….

— … поговорить, — не сдвинувшись с места, закончил мужчина за меня. — Но разговор предусматривает равенство тех, кто его ведет, — завел он большие пальцы рук за широкий пояс, затянутый поверх богатого халата.

— Хотите меня о чем-либо спросить? — одарив его той самой, "наивной" улыбкой, которая не выводила из себя только тех, кто меня хорошо знал, уточнила я. — Если это не относится к делу….

— Ваше лицо кажется мне знакомым, — вновь оборвал он меня.

Защитный браслет, скрытый под рубашкой, дернул кожу холодом и… "затаился", оставаясь на страже.