— Чисто случайно, уверяю вас. — Однако я запоздало понял, что суура Трестана
— Очевидно, ты представления не имеешь, какой властью обладает над нами инквизиция.
— Почему же, имею. Они могут назначить нам пробацию сроком до ста лет. Всё это время наше питание будет ограничиваться необходимым минимумом — всё нужное для поддержания жизни, но никаких разносолов. Если мы за сто лет не исправимся, могут разогнать нас совсем. Могут уволить любого иерарха и заменить его... или её... новым по собственному выбору.
Я осекся, потому что до меня (с большим опозданием) дошло, что это подразумевает. Я всего лишь пересказывал услышанное от Арсибальта, но Трестана наверняка восприняла мои слова как насмешку.
— Возможно, ты считаешь, что нынешние иерархи концента светителя Эдхара плохо исполняют свои обязанности, — с ледяным спокойствием произнесла она. — Может быть, Делрахонеса, или Стато, или меня следует заменить?
— У меня и в мыслях такого не было! — крикнул я и прикусил язык, чтобы не добавить: «до последней минуты».
— Тогда зачем все эти тайные сношения с инквизиторами? Ты единственный из не-иерархов, кто вообще с ними говорил, и теперь уже дважды — оба раза в исключительно приватной обстановке.
— Это бред, — сказал я. — Это бред.
— Решаются куда более серьёзные вещи, чем можно понять в твоём возрасте. Твоя наивность — вкупе с нежеланием её признать — ставит под удар нас всех. Я сажаю тебя за Книгу.
— Что?!
Я не верил своим ушам.
— Главы с первой по... э... пятую.
— Вы шутите.
— Думаю, ты знаешь, что делать. — Она посмотрела на собор.
— Отлично. Отлично. Главы с первой по пятую. — Я повернулся к навесу.
— Стой, — сказала Трестана.
Я замер.
— Собор там, — произнесла она с ноткой иронии. — Ты идёшь не в ту сторону.
— Моя сестра и двоюродный брат за столом. Я должен сказать им, что ухожу.
— Собор, — напомнила она, — в той стороне.