– Дура… – простонал Рома, на мгновение зажмуриваясь. – Какая же ты дура, Дианка!

Пальцы разжались. Он шагнул вперед, протянул к ней руки, погладил ее по плечам, затянутым в шуршащий серый плащ, насквозь промокший от дождя. Вцепился в них. И почувствовал, что она дрожит. Замерзла? Дотянулся подбородком до ее головы, потерся о мокрые спутавшиеся волосы. И снова зажмурился. И снова шепнул:

– Какая же ты дура, Дианка. Господи, какая же ты дура!

– Почему?

Она стояла и не шевелилась. Боялась намочить его яркую рубашку с оторванной пуговичкой у воротника или спугнуть. Боялась, что он снова оттолкнет ее и обзовет маленькой.

– Нам же нельзя… Нельзя быть вместе. – Он прижался щекой к ее виску, обхватил пальцами ее затылок. – Нам нельзя…

– Можно.

Диана запрокинула голову, нашла его губы своими и очень осторожно прижалась.

– Даже целоваться ты не умеешь, дурочка. – Он тихо рассмеялся. – Маленькая… Какая же ты маленькая еще!

– Нет!

Она так испугалась, что он снова ее оттолкнет, снова исчезнет и она снова будет месяцами ловить силуэт в его кухонном окне или выглядывать сквозь свое окно на улице в дурной компании. Забыла, что в промокшем плаще. Забыла, что их могут увидеть и доложить матери, а она запрещала…

– Нет! – Диана крепко обвила его руками, прижала голову к его груди, в которой сильно бухало. – Нет! Не уходи! Прошу! Я не могу! Я не могу без тебя! Мне плохо, Рома! Мне больно! Мне ничего не нужно без тебя, Рома! Ничего…

– Мне тоже.

Он взял ее лицо в ладони и поцеловал. Умело, по-мужски, ломая сопротивление ее неопытных губ, разжимая ее зубы, требуя ответа. А потом оттолкнул. И долго рассматривал в упор ее смятение, застывшее на выдохе.

– Я… Я не маленькая, – дребезжащим голоском произнесла Диана, совсем не так все поняв. – Я просто… Просто целоваться не умею. Не бросай меня, Ром, а?

Он отвернулся. Отвернулся, чтобы устоять. Чтобы не схватить ее за руку и не втащить к себе на третий этаж и там, закрывшись в собственной спальне, делать с ней все, что хотелось.

– Уходи, – буркнул он, начав подниматься по ступенькам.

– Рома! – ударил ему в спину отчаянный крик. – Пожалуйста! Я научусь! Научусь целоваться! Честно, честно.

– Вот дура, а! – Он тихо рассмеялся, оглядываясь и повисая на перилах. – Научится она! Я тебе научусь! Иди домой, Дианка. Пока иди домой.

– Ты меня не бросаешь, нет?