Впервые с начала разговора самоуверенность гостя улетучилась, словно мне удалось ранить его тщеславие.

— Ну, вообще-то это ты виноват, — процедил он с деланой улыбочкой.

— Я? Что за ерунда!

— Когда доктор снимал гипс, он прописал тебе физиотерапию, но ты ни разу не сходил на процедуры…

— Э-э… и правда, я забыл.

— …поэтому сухожилие утратило гибкость. И со временем ты стал хромать, хотя это почти незаметно.

Наступило молчание. Гость снова уставился в перископ.

— Что за чудная ночь, — пробормотал он.

Я не знал, что сказать. У меня было о чем расспросить его, но я боялся, что меня вряд ли обрадуют ответы.

Гость словно прочел мои мысли.

— Наверное, тебе интересно, что случилось с тобой в будущем?

— Вряд ли ты согласишься ответить.

Во взгляде гостя появилась какая-то странная мягкость.

— Ну, подробностей от меня не жди, хотя уверяю, хуже уже не будет.

Он протянул руку и коснулся моего плеча. Я инстинктивно отпрянул. Гость печально улыбнулся.

— Послушайся моего совета: забудь о будущем, живи настоящим.

Мы снова помолчали. Наверняка он думал, что я пытаюсь переварить его поучение, а я тем временем заметил в его рассуждениях серьезный изъян.

— Так значит, ты помнишь, что случилось с тобой в тридцать?

На лице гостя промелькнуло удивление, прежде чем на смену ему вернулась обычная улыбка всезнайки.

— Брось, разве кто-нибудь помнит свои сны?