Триша глядела недоверчиво.

— С Лилой все в порядке?

— Не знаю. Говорю же, она уехала и не отвечает на телефон.

— Джон, я правда хочу, чтобы Лила нашлась. Ты же знаешь, я всегда была на твоей стороне, хотела, чтобы у тебя все наладилось. В конце концов, у нас есть дочь, мы должны жить в мире хотя бы ради нее.

— Согласен. Думаю, в последний год я неплохо себя показал. Только нужно, чтобы ты мне доверяла и не позволяла новому мужу пудрить тебе мозги.

— Пожалуйста, давай не будем трогать Моргана.

— К сожалению, не получится, он добавляет нам проблем, вынуждает меня оправдываться за каждый шаг. Ты же не такая, Триша. Разве нормально, что мы не можем толком поговорить без него?

— Джон, первые годы были сущим адом. Наше общение необходимо было как-то регламентировать. А Дженни…

— Регламентировать? Ты сама-то себя слышишь?! Дженни моя дочь, я люблю ее больше жизни, и ты это знаешь. У меня был тяжелый период, но я справился. Я всегда был хорошим отцом.

— Ты дважды обещал навестить дочь и не приехал. Разве хорошие отцы так поступают? Себе можешь врать сколько угодно, но меня ты больше не обманешь. Тебе нужно лечиться, Джон.

Триша встала.

Я чувствовал себя опустошенным. Все, что я сказал о Моргане, было истинной правдой. Мы с Тришей не всегда ладили, но, по крайней мере, старались. А этот ублюдок вливал ей в уши яд, не гнушаясь намеренно приплетать к своей клевете нашу дочь.

— Я говорю правду, — сказал я, тоже поднимаясь. — И Моргану придется меня выслушать. Мне осточертело плясать под дудку твоего придурка-мужа.

Триша достала из кармана мобильник, нашла в нем что-то и невозмутимо показала мне.

На фотографии была моя веранда. Я лежал лицом вниз на качелях, рука безвольно свесилась до земли. Рядом валялась пустая бутылка.

— Я тебя оправдывала, — медленно проговорила Триша, не убирая экран от моего лица, — пока мой придурок-муж не поехал к тебе. Знаешь, что он мне сказал?

Я не ответил.

— Что именно так ты и поступишь. Начнешь врать. Ступай домой, Джон. Тебе нужно лечиться.