– О! Плюшкин – это великий скряга и эпизоды, где фигурирует этот герой я могу перечитывать неоднократно. Хотя к великим скрягам можно отнести и Гобсека Бальзака. Он был тот еще господин ростовщик! А еще я люблю Остапа Бендера – великого комбинатора. И на мой взгляд Бендер – великий проходимец.

Кристина, слушая Философиню, подумала о том, что разговор о литературе мало интересует женщин, конечно, кроме Полины Евсеевой, поэтому решила поразузнать о Власовой побольше.

– Вот вы, Анна Яковлевна, очень хитрая женщина

– Это почему же, Кристина? – удивилась Власова.

– Вы всех слушаете, а сами о себе ничего не рассказываете? Ведь и у вас есть своя история жизни.

– Это правда. Есть. И как ей не быть в моем-то возрасте?

– Так, Анька, расскажи о себе. Мы о тебе действительно ничего не знаем, – подключилась к разговору Вера. – Мне вот интересно, как такая интеллигентная и обеспеченная тетка могла загреметь в дурку. Помнишь, как Александровна рассматривала твой халат и бирки на полотенцах?

– Этот халат я купила в Бельгии, когда отдыхала там, а полотенца привезла из Турции.

– И я была в Бельгии, – похвасталась Нежина. – Мы с моим мужем по туристической путёвке туда ездили.

– И я была там. Меня как сироту туда пара одна приглашала. Очень хорошие люди. Мне у них нравилось, несмотря на то, что они жили на ферме. У них было большое хозяйство. Чисто было там, аж жуть! – вставила Оксана.

– Ты им помогала работать? – поинтересовалась Катя.

– Да. Мне нравилось ухаживать за их пони. Вот бы мне опять там оказаться. Они приглашали, – с какой-то необъяснимой тоской в голосе, ответила девочка.

– Поедешь? – спросила Вера.

– Да. Документы уже готовятся.

– А хочешь там остаться навсегда?

– Да. Но мой друг не хочет… Да и ребенок должен родиться.

– А ты роди там! – воскликнула Наташа. – Ребенок получит бельгийское гражданство, и ты вместе с ним.

– Хорошо бы…

– Так ты будешь рассказывать, Аня, или нет? – опять спросила неугомонная Нежина. Она сидела на кровати и расчесывала волосы расческой, которую называла вшигонялкой.

Власова примостила подушку возле батареи и удобно уселась, облокотившись на нее. Какое-то время она сидела, поглядывая на своих соседок, а потом тихо заговорила: