Книги

Американские дикари

22
18
20
22
24
26
28
30

Его усмешка превратилась в тихий смешок.

— Да, это то, что делают семьи.

ГЛАВА 28

«Жить в сердцах, которые мы оставляем позади, — это не значит умереть»

— Томас Кэмпбелл

МЕЛОДИ

Это было не обо мне и не об Орландо. Однако небольшая часть меня чувствовала вину за то, что я не сделала ничего подобного для него. Никогда я не видела столько ирландцев в одном месте, за пределами Ирландии. Даже несколько моих людей были здесь. Прошло всего два дня, но некоторые прилетели как раз вовремя, в то время как другие ехали часами, только чтобы добраться до Чикаго и посетить прощание с видом на реку. Здесь было красиво, вокруг нас не было ничего, кроме зелени, а внизу текла темно-синяя река.

Сидя за ближайшим к краю обрыва столом, я уставилась на большую фотографию Седрика, которая стояла рядом с трибуной. Был идеальный летний день. Солнце спряталось за облаками, но было все еще тепло, и даже ветер утих, как будто он тоже хотел быть почтительным.

— Седрик растил меня, и с тех пор, как он привел меня в свой дом, я воспринимал его не как своего дядю, а как своего отца, которого я любил…люблю всем сердцем. Ваше здоровье, — Деклан закончил речь, прежде чем вернуться к Коралине.

Она обняла и поцеловала его, прежде чем подняться. Это был первый раз, когда я видела ее без каблуков.

— Привет, — сказала она в микрофон. — Многие из вас знают меня как Коралину Каллахан, жену Деклана. Мы с Седриком не были очень близки. Но он был добр ко мне. Он заставлял меня смеяться…он заставлял всех смеяться, даже не стараясь. У него была двойственная натура: в один момент он завораживал всех присутствующих в комнате, а в следующий — вы забывали, кто он такой. В нем было так много жизни, так много, что можно забыть, что он может умереть. Такие люди, как он, должны жить вечно. Должны жить, чтобы увидеть больше внуков, больше сражений, больше любви. Мне хотелось бы думать, что он здесь с нами, прямо сейчас наблюдает, как мы все говорим о нем с миской попкорна на коленях, потому что он все еще боится, что Эвелин узнает, что он приготовил попкорн с добавлением масла и соли.

Я слышу тихий возглас, доносящийся с другого конца нашего стола, и, оглянувшись, обнаруживаю Эвелин в объятиях Нила, смеющуюся и плачущую одновременно.

— Седрик Каллахан был единственным в своем роде, и с его уходом мир стал еще мрачнее. Мы никогда его не забудем. Ура. — Она вытерла глаза и допила напиток, прежде чем вернуться к столу.

Нил встал и подошел к тому месту, где только что стояла Коралина с бутылкой в руках. Я почувствовала, как Лиам напрягся рядом со мной, как будто он не был уверен, что думать о словах своего брата. Положив мою руку себе на бедро, он накрыл мои руки своими.

— Я все еще не нахожу слов, — начал Нил. — Для некоторых из вас это, возможно, неудивительно. Я никогда не знал, что сказать, где быть или что делать. Я просто следовал примеру своего отца и надеялся, и молился, что он гордился мной. Невозможно отрицать тот факт, что у нас с моим отцом были проблемы, я осмелюсь сказать, что сложно найти отца и сына, у которых их не было, но я знал, что он заботился обо мне. У многих мужчин в его положении нет времени заботиться о своих сыновьях, но у него было. Он всегда заботился обо мне, когда мог.

— Он думал, что я не знаю. Каждое раннее утро, еще до восхода солнца, он проверял меня. С тех пор, как мне исполнилось восемь и пока мне не исполнилось восемнадцать… да, восемнадцать, он приходил в мою комнату и просто рассказывал мне о своем дне, о том глупом дерьме, которое я натворил. Я с нетерпением ждал тех кратких мгновений, когда дверь откроется, и у меня разбилось сердце, когда они остановились.

Он опустил голову и кивнул, как будто ему указывали, что говорить, но я знала, что он просто пытался заставить себя оставаться сильным.

— Когда мне было четырнадцать, он был серьезно ранен и потерял друга. Когда ему стало лучше, и после того, как он вернулся с похорон своего друга, он снова зашел в мою комнату, прислонился к краю двери и сказал: Я не планирую умирать в ближайшее время, сынок, но если по какой-то причине я умру, вам всем лучше попировать, как викингам, и проводить меня, как гребаного короля. О, и ты можешь сообщить своей матери, что я обманом заставил ее встречаться со мной, и что я убил ее рыбку…. но убедись, что я действительно мертв, прежде чем ты скажешь ей это.

С ухмылкой на лице я закатила глаза. Рядом со мной хихикнул Лиам. Конечно, Седрик сказал бы что-нибудь в этом роде.

— Я знала это, — пробормотала Эвелин, качая головой, когда пролилось еще больше слез. Я задавалась вопросом, прекратятся ли они когда-нибудь.