— Почти, — признался Гарри. — Я просто не знаю, как долго это может продолжаться. Он полностью закрыт от меня, а я для него, как книга, которую он может читать вдоль и поперек!

— Ты не можешь себя контролировать? — спросила Герм. Гарри почему-то казалось, что она куда-то постоянно клонит, что-то очень важное она хотела сообщить, к чему необходимо было его сначала подготовить…

— Нет, не могу, — удрученно выдохнул он. — Я его люблю, хоть и понимаю, что ничего хорошего из этой любви не выйдет, нам придется расстаться, как бы болезненно это ни было.

— И ты готов будешь сделать это, если получится? — настойчиво спросила девушка.

— На что ты намекаешь, Гермиона? — спросил, наконец, Гарри, устав от попыток девушки подойти к столь волновавшей ее теме.

Гермиона замялась и отвела взгляд. Лицо ее как-то неожиданно помрачнело, она сглотнула, словно готовясь рассказать Гарри о чьей-либо смерти…

— Ну, я знаю один способ прекратить это. Если ты, конечно, хочешь этого.

Гарри с удивлением взглянул на подругу.

— Что же это за способ?

Гермиона порылась в сумке и извлекла оттуда маленький пузырек с мутной жидкостью голубоватого цвета. Она положила его на ладонь и протянула Гарри. Тот взял пузырек в руку и посмотрел сквозь него на свет — жидкость радужно искрилась в солнечных лучах.

— Что это? — спросил парень.

— «Амортедий» — самое сильное из отворотных зелий. Ты не забудешь Малфоя, но твоя любовь к нему превратится в презрение… Только… Если между вами настоящая любовь, а не просто минутная страсть… — девушка умолкла. Гарри смотрел на нее с таким отвращением и ненавистью, что она не на шутку испугалась.

— Забери. — Выпалил он, отдавая ей пузырек. — И больше не смей предлагать мне такое. Как ты… как ты… Как вообще могла такое… — Гарри не договорил, его трясло, вспышка гнева, взорвавшегося в нем совсем внезапно, никак не хотела покидать разум.

— Прости, — еле-слышно вымолвила Герм. — Я не хотела тебя обижать… Просто думала, что поможет. Правда, Гарри… Прости меня.

— Так, стоп, — серьезно сказал Гарри, которому с огромным трудом все же удалось совладать с собой. — Давай сделаем вид, что ты мне ничего не говорила. Не было пузырька, расспросов про Малфоя и всего остального. Я все забыл.

Гермиона растерянно смотрела на друга, не зная, плакать ей или смеяться. Выбрав второе, она улыбнулась Гарри и сказала:

— Идет. Спасибо, что выслушал.

И, не дожидаясь Рона, она спустилась с трибуны и зашагала к школе. Гарри глядел ей вслед, и гнев по прежнему клокотал где-то в глубине его души, отчаянно просясь на поверхность. Ох, как хотел Гарри догнать ее, отхлестать по щекам, наговорить грубых слов, разбить пузырек…