Книги
Амальгама
Воцарилось молчание.
– Триста долларов, – четко произнес антиквар.
Сергей молча взял манускрипт и пошел по направлению к входной двери. Иван, за все это время не проронивший ни слова, поспешил за ним.
Звякнул колокольчик, и друзья оказались на улице. Сергей надеялся, что, как это часто бывает в хороших фильмах, их окликнут на пороге и скажут что-нибудь типа «Подождите, молодые люди» или «Ну, зачем же так горячиться?». Но их никто не окликнул.
Быстро темнело, мела поземка. Сергей круто повернулся и побрел по небольшому переулку вверх, к Новому Арбату, чтобы оттуда направиться через Садовое кольцо домой. Было обидно, что не удалось ни продать, ни разбогатеть, ни избавиться от этой страшной штуковины с таинственными трудночитаемыми буквами. Иван шел рядом, не говоря ни слова. Серое московское небо сыпало на улицу мокрые комья снега и надежно прятало от прохожих звезды.
Глава VI
Второй полет. Кунцево, Ближняя дача Сталина. Ноябрь 1941 года
Мотор мощного бронированного «форда» приглушенно урчал, катя по пустынной ночной Новодорогомиловской улице. Тени приземистых кособоких лачуг, притулившихся к широком тракту, стремительно проносились за окном надежной американской машины, подаренной в самом начале войны американским президентом Рузвельтом. На пустырях между домами встречались одинокие зенитки, грустно уставившиеся в серое московское небо. В автомобиле сидело четверо – двое спереди и столько же сзади. Все молчали. Тем, что спереди, говорить было не положено по должности, те, что сзади, успели обговорить свои дела чуть раньше. Однако тишина тяготила маленького пышноусого человека в солдатской шинели без знаков различия и какого-то необычного кроя. Он после долгого молчания с явным грузинским акцентом произнес:
– А ты был не прав, Лаврентий. Выиграл я наш спор, – и с усмешкой покосился на своего соседа, единственного из сидевших в машине одетого в темное гражданское пальто. Впрочем, несмотря на обычность пальто, человек этот был достаточно необычен и легко узнаваем всеми гражданами СССР. Человек этот повернул голову, блеснув знаменитым пенсне, и осторожно произнес:
– Какой спор, товарищ Сталин?
Сталин усмехнулся:
– Помнишь, как мне звонил начальник штаба Западного фронта Булганин, просил перевести штаб фронта подальше от передовой? Я ему запретил это делать, а тебе сказал, что это явно просьба Жукова?
– Помню, – кивнул Берия.
– И тогда же предложил тебе поспорить, что Жуков, исчерпав все возможности, обязательно попросит меня об этом сам, а ты заявил, что он для этого слишком труслив и побоится.
– Было, говорил, – согласился Берия. – А что, он уже исчерпал все возможности?
– А кому еще просить? – хмыкнул Сталин и начал загибать крупные короткие пальцы левой руки. – Соколовский звонил, Булганин звонил…
– А комиссар фронта Степанов?
– Он поднимал этот вопрос самым первым, еще в начале октября. Предложил вывести штаб фронта в район… – Сталин сделал паузу и зло выдохнул: – Арзамаса.
– Куда?! – не смог удержаться от изумленного восклицания Берия.
– Туда, туда, – мрачно подтвердил Сталин. – Ты не ослышался. А я ему сказал знаешь что? – Сталин поднял вверх указательный палец. – Что ему нужно не новый командный пункт оборудовать, а могилу себе копать! Это все Жуков перепуганный придумал. Ну и сегодня не выдержал, сам мне позвонил. Просил перенести свой командный пункт к Белорусскому вокзалу. Боится.