– Это – один из самых распространенных образов. И связан он с тем, что многие, попадавшие туда, кончали жизнь одинаково, а те немногие, кому удавалось спастись, во-первых, сходили с ума, а во-вторых, рассказывали именно то, что видели: костры, черти, чудовища…

– Что-то я не понимаю, – Сергей смотрел прямо в глаза Глафиры и восхищался ею, но вопросы продолжал задавать с завидной настойчивостью. – Как можно умереть в чистилище?

– Ну, это – не чистилище в вашем понимании слова. Понимаете, зеркала – это тончайшие инструменты, которые могут и транслировать, и записывать информацию. Когда вы смотрите в зеркало, вы думаете, что оно только транслирует. Нет, оно еще при этом записывает. Ну, как видеорегистратор в автомобиле. Всегда можно открутить назад и еще раз посмотреть. Не обращали внимания, если отвести взгляд от зеркала, а потом быстро в него посмотреть, изображение как будто на сотую долю секунды запаздывает за вами? Именно так вы можете обнаружить этот эффект. Но это не главное. Главное – трансляция зеркалами информации может предусматривать трансляцию не только информации, но и самого объекта, оказавшегося в определенный момент перед этим самым зеркалом.

– Трансляцию… куда? – облизал пересохшие губы Сергей, тут же вспомнивший слова профессора Четверикова про фильм «Королевство кривых зеркал».

– Туда, где существует зеркало единого поля, настроенное на одну волну. Когда-то, в момент изготовления, это было единое зеркало, изначально получившее единую амальгаму, а потом разделенное на несколько частей.

– Правильно ли я понимаю, что зеркало может перенести человека в какое-то совершенно другое место, туда, где находится другое зеркало, настроенное на ту же волну?

– Сережа, не только в другое место, но даже и в другое…

– Время, – ахнул Иван.

– Да, время. – Глафира кивнула.

– Это и будет чистилище? И как же это делается? – Сергей, переставший чему-либо удивляться, чувствовал абсолютную решимость дойти в этой истории до конца. И обязательно вместе с Глафирой.

– Я сама не знаю. Это – древняя тайна, и в нее посвящены всего несколько человек. Я просто знаю о нескольких случаях, когда это происходило совершенно случайно.

– Но откуда тогда все эти черти, костры? – Тема чистилища Ивана явно захватила.

– Ну, вы же понимаете, индивидуумы, попадающие из одной эпохи в другую, людям были подозрительны, непонятны, и их мгновенно сдавали местным «силовикам» – как правило, инквизиции, каким-нибудь волхвам, шаманам и прочей тайной полиции. После чего человека достаточно быстро умерщвляли, как правило, огнем. Некоторым удавалось спастись, тоже при помощи зеркал. Но толком они ничего рассказать не могли, кроме того, что их жгли огнем какие-то непонятные существа, разговаривающие на каком-то непонятном языке. Так, по сути, и появились рассказы о чистилище, подкрепленные строчками из Библии – про чертей, геену огненную и прочее.

– А почему на непонятном языке? – удивился Сергей. – Ведь даже нынешний русский и древнеславянский, наверное, очень похожи!

– Сережа, попадание в одно место практически исключено. Поля зеркал – это такие волны. – Глафира нарисовала прутиком на талом снегу волнистую линию. – Если находишься на гребне одной волны, то другой такой же гребень будет только у другой волны, через какое-то большое расстояние. Это какое-то неведомое, другое время и какая-то другая, неведомая земля.

– Эй, но послушай, так мы постоянно должны были бы шнырять из места в место, из одного времени – в другое, – возмутился Иван. – Собираешься ты, скажем, побриться. Глянул в зеркало – бац – уже в Африке, а кругом какие-нибудь неандертальцы!

– Нет, конечно. Речь идет об особых зеркалах, с особым составом амальгамы. Конечно, воздействовать на человека может любое зеркало, но усиливают этот эффект в тысячи раз только особые зеркала, сделанные в XII веке в Венеции и распространенные по миру, чтобы ими могли пользоваться избранные Хранители и члены Совета Десяти. Таких зеркал очень немного. Кстати, по преданию, одно из этих зеркал есть в Кремле и им пользовался Сталин.

– А другое – в Германии и им пользовался Гитлер, – хмыкнул Иван.

– Ну, конечно! – Глафира, казалось, вообще не заметила ехидного тона. – А как, вы думаете, он добился от немцев фанатичной веры в себя? Именно через это зеркало Гитлер потом и ушел. А само зеркало было безнадежно разбито в его бункере во время штурма.

– Так Гитлер же сгорел, – не очень уверенно сказал Сергей.