— Отлично. Скажи ему, чтобы нашел еще троих и вместе с ними молился за тех, кто на баррикадах.
— Так точно, сэр. Что-нибудь еще?
— Да. Найди лазган для лорд-генерала.
Ксарий посмотрел в глаза селевкийскому гвардейцу:
— Если найдется, то марсианского образца и со скопом, пожалуйста.
— Ты слышал, — сказал Трельнан. — Исполняй.
Полковник тоже вынул оружие из кобуры — потертый лазерный пистолет с увеличенным зарядным блоком.
— Я нужен людям на баррикадах, лорд-генерал. Где будете вы?
— Везде, — ответил Ксарий. — Там, где понадобится дополнительный боец.
— От всего сердца желаю удачи, лорд-генерал. Ради Трона и во имя Императора!
— Во имя Императора, полковник.
Солнце начинало прятать свой лик за горизонтом Энтимиона IV, и небо над городом потемнело.
Для Ксария грядущее не было тайной. В подобных ситуациях он уже бывал: удушливое чувство тревоги, выворачивающее внутренности и прибавляющее тебе лет задолго до того, как их окончательно заберет битва. Понимание того, что очень и очень многие умрут. Гнет судьбы, тяжелым одеялом опустившийся на все вокруг. Далеко не единожды за время службы Ксарий, уверившись в своей неминуемой гибели, вставал плечом к плечу со своими людьми, вместо того чтобы командовать безликими значками на голокарте.
Он ощутил удивительное спокойствие, осознав, что скоро умрет. У Императора было слишком много дел, чтобы задумываться о боевых заслугах какого-то там Рейнхарда Ксария, так что это не особенно волновало и самого лорд-генерала. Он только надеялся, что его конец будет не слишком болезненным, а уж продолжительным тот точно не мог оказаться, ведь Ксарий был стар, его кости стали хрупкими, а сердце могло уже не выдержать даже хорошей попойки.
Кто-то протянул ему лазган. Скоп был установлен, но, к сожалению, только рхизского образца. Впрочем, и это неплохо, подумал Ксарий. Благодаря какому-то внутреннему чутью он давно знал, что так все и кончится и что неважно, до каких высот он поднимется и сколько орденов заслужит, но погибнет на ненавистной ему планете с мыслью о том, успеет ли прикончить еще хоть одного, прежде чем до него доберутся. Император уготовил эту судьбу Рейнхарду Ксарию еще до рождения. Так что было уже все равно. Ничто не имело значения.
Сейчас Ксария волновала только орда, которую он пока мог только слышать: визг и крики раздавались в нескольких кварталах от него. Что ж, если твари хотят заполучить жизнь главнокомандующего Рейнхарда Ксария, им придется постараться. И неважно, как он будет это делать — лазерными импульсами, прикладом винтовки, голыми руками или зубами, а может, просто самим фактом своего присутствия, — но он заставит их страдать.
Южный край города превратился в ад.
Все началось, когда потемнели небеса. Иссиня-черные тучи налетели из ниоткуда, затмив солнце Энтимиона IV и погрузив все вокруг в пугающие сумерки. Людям, неожиданно оставшимся без связи, казалось, будто планета сорвалась и полетела в бездну. Воздух становился все холоднее, тени сгущались, уродливые трущобы превратились в запутанный и угрожающий лабиринт, полный ловушек.
Затем стали поступать первые новости. Откуда их получили Янычары Алгората, прячущиеся в трущобах от неожиданных и жестоких ударов противника, осталось неизвестным. Но вскоре, как бывает с любыми дурными вестями, об этом говорили уже все гвардейцы. Забившись в укрытие, скользкое от крови собратьев, они рассказывали друг другу о полчищах врагов, вылезавших из-под земли по всему городу. О многих тысячах убийц. Сотнях тысяч. Затаившаяся армия, готовая окружить и уничтожить каждую имперскую душу в Грейвенхолде.
Численность алгоратцев по-прежнему сокращалась. Каждую минуту гибли люди. Бойцы каждого патруля неожиданно исчезали, уносимые кем-то невидимым и очень быстрым. Каждого, кто рисковал высунуться, лишал головы снайперский выстрел; стреляли бритвенно-острыми осколками некоего кристалла, не уступавшего прочностью алмазу, и те, кто не погибал сразу, были парализованы болью. Полковник Винмайер старался вести учет потерям, но те росли настолько стремительно, что времени ему хватало только на сдерживание своих людей. Позиции их были безнадежны — несколько жилых зданий, едва пригодных для обороны даже до того, как кто-то расстрелял их из артиллерии, — но ничего другого не было. Крохотный островок надежды в мире, желающем гвардейцам смерти. Янычары Алгората очень, очень быстро обучались ведению войны в городских условиях, стараясь удерживать периметр, хотя внешние рубежи и продолжали поглощать удлиняющиеся тени.