«Ага, значит туман уже не такой плотный!», — обрадовался внутренний голос. — «Уже понятно, где у нас восток. Ничего, братишка, выкарабкаемся…».

Ещё примерно через час с севера донеслись отголоски далёкой, но бойкой канонады.

— Палят из ружей и пистолетов! — обеспокоено известил Емельян Тихий, подставляя ухо под порывы северовосточного ветерка. — Не нравимся мне это, Александр Данилович! Ох, как не нравится…

Канонада, впрочем, вскоре затихла.

Установился полный штиль, туман развеялся без следа, а из белых кучевых облаков выглянуло ласковое жёлтое солнышко, предоставляя возможность вдоволь полюбоваться красивейшим пейзажем.

Длинный и извилистый берег завораживал своим изысканных цветным калейдоскопом: лазоревое море плавно переходило в изумрудную зелень прибрежных лесов, на смену которым приходили светлофиолетовые предгорья, постепенно — по мере продвижения взгляда вверх — всё темнеющие.…Венчали эту яркую картину чёрные горные вершины с величественными конусами двух действующих вулканов, изрыгающими из земных недр яркоалую раскалённую лаву и клубы густого, молочнобелого дыма.

В полумиле, примерно по середине между кораблём и цветным берегом обнаружилась узкая полоска береговых рифов, отмеченная на безмятежно покачивающейся океанской глади белыми гребешками ревущих волн и коварных бурунов.

— Да, очень серьёзные рифы! — уважительно протянул Емельян Тихий, отрываясь от окуляров подзорной трубы. — Повезло нам, однако…. Господин командор, вон же он, «Орёл»! В трёх четвертях мили южнее нас заякорился. Молодец, шкипер Ганс Шлиппенбах, так держать! А вот «Кристины» я чтото нигде не наблюдаю…

На севере, откуда на рассвете долетали отголоски ружейных и пистолетных выстрелов, далеко в океан вдавался длинный каменистый мыс.

— Неплохо было бы оплыть его, в смысле — мыс, да и посмотреть, что там такое, — проследив за напряжённым взглядом Егора, высказался Тихий. — Может, это наши соратники с «Кристины» ранним утром стреляли по какомунибудь неизвестному противнику? Хотя, если бы противник был серьёзным, то они бы палили из пушек. Скорее всего, просто охотились на какуюнибудь водоплавающую дичь. Например, стая глупых, но упитанных гусей опустилась ночевать на морскую поверхность, прячась от ветра за бортом бригантины. Такое случается иногда. Только сейчас подойти туда всё равно не получится — по причине полного штиля…. Александр Данилович, а ведь изза этого мыса поднимается чёрный дым! Густой такой…

— Делаем так, капитан! — принял решение Егор. — Спускаем на воду шлюпки и помещаем в них побольше хорошо вооружённых бойцов…. Потом, эээ…

— Все шлюпки спускаем?

— Да, все три. На одной я схожу за северный мыс и на месте разберусь с этими странностями. Две другие, загрузив пустые бочки, пусть следуют к берегу. Видишь, вон там есть проход между белыми бурунами рифов? А вот там, чуть левее, в океан впадает большая река? Вот пусть твои ребятки и наберут в бочки свежей речной водицы…. Кстати, а почему ты до сих пор не достал буссоль и астролябию? Надо же определиться, в концето концов, куда это нас занесло.

— Обижаете, Александр Данилович! — недовольно поморщился Тихий. — Мой помощник уже давно колдует на носу.

Вскоре координаты были определены: примерно 171° долготы и 38° широты, с полуградусной погрешностью, ясное дело.

Егор не настолько был силён в географии, чтобы определить — по координатам — название изысканноцветного берега, лежащего перед ними, но нехорошие предчувствия незамедлительно поселились в душе.

«Мы, похоже, пересекли ненароком — с востока на запад — весь Тихий океан», — невозмутимо сообщил внутренний голос.

Емельян Тихий сходил в каюту, вернулся, прямо на палубе разложил морские карты и сообщил, неуверенно тыкая указательным пальцем в большой овал в правом нижнем углу одной из карт, нанесённый коротким пунктиром:

— Похоже, что мы гдето здесь…

— Ну, а конкретнее? Что это ещё за овал такой?