– Не переживай, – с одолжением ответил Чан. – Вэнтэр, конечно, мне неприятен, но он слишком важная часть моих исследований. Он ключ к развитию науки. Я сам заинтересован в его сохранности… – ни у генерала, ни у заведующего лабораторией не осталось желания продолжать диалог. Чан закрыл за собой дверь, отделившись от Кана, и императора.

Никто не мог предсказать, сколько продремлет владыка, а когда его сон затянулся на двое суток – подозрения напрочь растерзали душу генерала. Но солнце взошло в третий раз, и с поцелуем его света – властитель лениво приоткрыл глаза.

– Император, вы… вы в порядке? – первое, что с тревогой вопросил Кан.

– Да! – отрезал Вэнтэр со всей строгостью. – Вызови Чана, – непривычным уху гласом, распорядился человек. Смотреть в его матовые синие  глаза было непривычно, видеть тёмные волосы спутанные сном – тоже. Но первой же повадкой, стремлением к самостоятельности и твёрдостью слов, он проявился.

Кан всё исполнил. Президент «научного единства» предстал пред императором, ровно сидевшим на диване. Вэнтэр ещё не успел освоиться в самом себе, от чего внимание с гостя было полностью сдвинуто к коже и телу.

– Вы меня вызывали? – стоя напротив бессмертного, вмешался разработчик.

– Да, – будто он ждал этих слов, ответил тиран. – Что ты со мной сделал? Я будто умер! – глаза его давили не хуже прежнего, и даже подростковое лицо пугало в гневе.

– Не волнуйтесь, вы всего лишь спали, – заторопился Чан оправдаться. – Перенос разума – очень утомительный процесс, а ваше новое тело уникально. Оно отлично от других, но всё же не может не уставать. Восстанавливать силы необходимо, особенно ради вечной жизни, – профессор был напуган, но не подавал виду. Император, как агрессивный хищник: становился строже, если чуял страх.

– Мой сон был вовсе не сном, – повышать голос человеку оказалось не к лицу. – Я впал в забытье!

– Но сейчас ваше самочувствие стабильно? – когда прав был кто-то кроме него, владыка предпочитал грозно молчать. – Сон неотъемлем, а его небольшое усиление – малая плата за вечную жизнь.

– Ты мог бы о ней хотя бы предупредить, – непреклонен был император. – Я могу пользоваться этим телом, или всё ещё рано? – угодить Вэнтэру было куда труднее, чем выиграть все его войны.

– Конечно, прошу – осваивайтесь, – отступив в сторонку, елейно ответил Чан.

Ни без усилий, воевода поднялся, ни без помощи Чана оделся в непривычные нэогару, но приятные человеку вещи и, обутый в открытые сандалии вышел, только осваивая равновесие плоти и костей.

Его с первого момента бодрствования окружили необычные, непривычные и странные на первый взгляд чувства; они преданней самого Кана сопроводили его к запертым вратам. Массивные, высотой как четыре Вэнтэра бронзовые двери для владыки раскрыли полностью, налив мрачный холл его дворца светом. На первом этаже потолки были самыми высокими, но окон недоставало, и все они располагались высоко. Мраморные колоны врезались в арки, отделанные чёрным и червонным золотом.

С внешней стороны дворца Вэнтэра встретил нэогарский отряд, приставленный к бессмертному указом генерала. Под их защитой император выступил из монументального дворца – жемчужины архитектуры целого континента. Из массивного готичного основания – первых четырёх этажей, возвышались ещё четыре, увенчанные небольшими башнями на каждой своей грани. Высотой эти башенки не превышали одного этажа, да и просторностью не блистали; тем не менее, как снаружи, так и внутри, они были по имперски роскошны. Отделка их вобрала львиную долю известных драгоценностей, а палитра цветов благородных металлов, даст фору радуге. Но, пожалуй, главная особенность этого возвышения – самый последний этаж дворца, девятый по счёту; он располагался как раз меж башнями. Его ровно изогнутая крыша, заострённая на конце, была высочайшей точкой. Подобно невычурным комнаткам на гранях возвышения, вокруг него тоже отстроили залы; большие, и само с собой невероятно богатые. Панорамные окна вместо целых стен, позолоченные балконы, помпезная отделка и броский интерьер, так и кричали о любви императора к роскоши. Умалчивал об этом лишь фундамент и основа макушки.