— Во-первых, не на нашем, а на древнеславянском. Что-то про проклятье и нити Рока.

Тимофей задумчиво присел на скамейку напротив:

— А что, есть в этих местах какие-то легенды с проклятиями и нитями Рока?

Археолог фыркнул:

— А с чего ты взял, что это местные легенды? Может, это фамильные какие-то тайны?

Тим молчал — не говорить же археологу о том, что он тоже в этот момент видел нечто. И он, уж само собой разумеется, никаким образом с фамильными тайнами Скворцовых связан быть не может. Али, подняв на него глаза, посоветовал:

— А вообще не ко мне это все, такие данные этнографы собирают. Но по сути, где их нет — проклятий да легенд? — Он снова уставился в карту. — В этих местах проходили пути на Византию. На север везли вино, специи, нефть. В Византию, соответственно, меха, соль, зерно, рабов. Правда, все мореходные пути проходили ближе к берегам Румынии и Болгарии — там течение удобнее. Представляешь, сколько раз проклятия разносились над этими водами?

— Ну, знаешь, такие, чтоб через века, наверно, не каждый день? Не?

Али пожал плечами.

— Тебе с Озом тогда надо поговорить, раз интересуешься. Ещё у Ильина Бориса Аркадьевича спроси, это директор музея Горгиппия, он этнографией этих мест увлекается. Может, и подскажет тебе что.

Она влетела на пятый этаж, едва не поскользнулась на начищенном до зеркального блеска паркете, зацепилась шпилькой за угол ковра, витиевато выругалась. Проскочив по коридору до кабинета с золотой табличкой, по-хозяйски резко дёрнула ручку и ворвалась внутрь.

— Ты совсем охренел?! — красивое лицо перекосилось, в уголках губ сбилась белая пена.

Андрис медленно, будто перед погружением в воду, оторвал взгляд от бумаг. Посмотрел тяжело, даже не пытаясь изобразить любезность и радушие. Скулы обострились, сделав миловидную улыбку похожей на оскал.

Женщина непокорно вздёрнула подбородок, сжала сумочку.

— Ты что здесь делаешь? — поинтересовался холодно.

Тяжёлый взгляд будто припечатывал её к паркету.

Гостья ухмыльнулась, прошла через кабинет, устроилась в кресле, на котором только что сидела Анна. Грациозно закинула ногу на ногу, продемонстрировав тонкую щиколотку, перехваченную изящным браслетом. Покачала носком ярко-красной туфли.

— Соскучилась, — с издёвкой отозвалась на вопрос мужа.

На каменном лице мужчины не двигался ни один мускул, только глаза искрились ледяной ненавистью. Пальцы вцепились в остро отточенный карандаш. Ноздри с трудом втягивали воздух.

— Что тебе надо? — процедил он.