— Ты как? Помощь нужна? — протянул запотевшую минералку. Девушка приняла, но открывать не стала. Приложила влажный бок бутылки ко лбу.

— Все нормально: жара, — вдохнула терпкий солёный воздух.

Парень сочувственно посмотрел сверху вниз, шмыгнул носом.

— Это, наверно, из-за вот твоего войлока на голове, — предположил он, косясь на серебристые змеи дредов.

— Это не войлок, это канекалон, искусственное волокно, — пробормотала девушка, усаживаясь на мокрую палубу.

— А зачем? — Боре, кажется, было интересно.

Девушка прикрыла глаза, пожала плечами.

— Сценический образ.

Парень, кажется, был удивлён:

— Погоди, так ты что, не историк, не археолог? Не продолжатель династии? — девушка покачала головой. — Ни фига себе… А мы были уверены, что дети Великого и Ужасного могут пойти только по его стопам. — Он присел рядом. — «Сценический образ» — это как? Ты актриса, что ли?

Анна переложила запотевшую бутылку, прижала к виску.

— Певица, — на восхищенно-удивлённый вздох археолога Аня лишь отмахнулась: — Не парься. Я начинающая. Пока только подаю надежды…

— Но это все равно очень круто.

Девушка хотела сменить тему, приоткрыла глаза — два водолаза на надувной лодке замерли у красного буя, вглядывались в темноту сонной воды. Спросила:

— Когда первая группа поднимется?

— Да уже. Сейчас фрагмент отправят по «лифту» и будут подниматься. — Словно в подтверждение его слов в паре метров от красного буя и группы обеспечения всплыл ярко-красный мешок. Боря обрадовался, махнул коллегам: — О, а вот и он. Ребят, сюда его!

Из рубки вышел Али, помог затащить на борт наполненный воздухом мешок с привязанной к нему сетчатой сумкой. Аня все ещё чувствовала тошноту, поэтому была рада, что о ней временно забыли, с наслаждением прижалась лбом к прохладной бутылке с водой. Крохотные пузырьки мельтешили и искрились на солнце.

— Круто, посмотри, Борь, вообще без повреждений, — до неё доносились восторженные голоса археологов. Аня не поворачивала голову, деревяшек она, что ли не видела. Надо было остаться на берегу, хоть искупалась бы. Или в посёлок смоталась.

Сердце билось в непонятной тревоге и ожидании.

— Как она может быть без повреждений, вот что меня удивляет! — возбуждённый голос Али. — Глубина залегания всего восемьдесят четыре метра, шашень сожрал бы древесину и всю органику даже за сотню лет. Вон, на «Титанике» обшивку, ткани слопал. А тут…