Анна, покачиваясь, направилась к дому.

— Покажешь мне, где у вас можно привести себя в порядок и умыться? — прошептала, вытирая остатки слез с опухшего лица.

Торопов растерянно почесал подбородок, посмотрел на голые щиколотки Скраббл.

— Спасибо, дорогой Тим, за компанию, за ночлег, за грелку во все тело! — крикнул он вдогонку. Анна фыркнула, повела плечом, уводя развесившую уши сестру Тимофея.

Торопов открыл тетрадку, вписал предутренний сон Скраббл, удивленно почесал переносицу.

Анна зашла в комнату Тима.

Сейчас, в утреннем свете, она казалась больше, но так же по-спартански аккуратна. Ничего лишнего, предельная простота.

Несмятая постель пахла свежестью. Стопки зачитанных книг шептали о пристрастиях своего владельца. Остро отточенные карандаши в стакане, блокнот с записками вызывали интерес и возбуждали любопытство: что мог он писать в этих блокнотах? Анна заметила фотографии, на которые не обратила внимания ночью: черно-белый снимок молодой пары с пухлой девочкой на руках и серьезного вида мальчиком лет семи. Анна догадалась: Тороповы-старшие, Марина и Тимофей. Больше фотографий семьи целиком не оказалось: фотографии той же женщины с малышкой на руках перемежались с фото девочек. Яркая улыбчивая Марина и настороженно-нахмуренная Света. Потом взгляд зацепился за узкое мальчишеское лицо, костлявые ключицы: парнишка сидел на крыльце этого же самого дома, грустный, потерянный и уставший. В глазах — тоска и обреченность.

Сердце сжалось будто до размера яблока-ранетки и пропустило удар.

Анна закричала.

Спохватившись, прикрыла рот рукой, закусила костяшку указательного пальца и выскочила из комнаты. Выбежала на веранду — дайвера нет. Метнулась назад, в дом, на вопросы Светланы не могла ответить: горло перехватило, одна-единственная мысль пульсировала в висках, не давая собраться. Бросилась к ванной: оттуда доносились мурлыканье Тима и плеск воды.

— Тим, я видела тебя! — билась она в дверь до тех пор, пока, перепачканный зубной пастой, парень не открыл дверь.

— Шего тее надо?

— Тим, я тебя видела! Во сне этом был не просто мальчик, там ты был!

Она схватила его за руку, потянула в комнату. Ткнула пальцем в фотографию.

— Это был точно ты! Все, как ты описываешь: черная, густая, как смола, вода кругом, треск деревянных досок. От ничтожного движения эта чернота замерзает, врезается в тебя ледяными копьями…

Тимофей развернул ее к себе.

— Погоди-погоди, — он положил горячие ладони на плечи девушки, заглянул в глаза: — Откуда ты про дерево знаешь? Я про это тебе ничего не говорил!