— Отстаньте вы от нее! — Сергей остановился, не спуская Катю на пол. — Уйдите, нет никакой травмы, переволновалась она, истерика. Воды принеси, Макс, это ты виноват, что фанеру потеряли!

— А я причем? Я что — звукооператор?

— Надо было проверить, — поддержал Сергея Стасик.

— Не ссорьтесь, пожалуйста… А-а-а-а-а-а-а… — рыдала Катя, — что мы наделали? Что теперь будет?

У Максима зазвонил мобильный, он достал его, чтобы сбросить звонок, но, взглянув на номер, воскликнул:

— Да тише вы! Секретарь комиссии звонит!

— Сережа, ну что ты меня держишь, пусти! — зашептала Катя

— Сиди уже, опять упадешь… Чего он там, Макс?

— Да, спасибо, конечно, — Максим сделал страшные глаза с выражением «заткнитесь все», — нет-нет, с Катей все хорошо, большое спасибо, я ей передам… — Он разъединился и стоял молча, изумленно глядя на Катю.

— Ну что? — дернул его за рукав Стасик. — Что там? Не засчитали?

— Засчитали. Николай Юрьевич спрашивал, все ли с ней хорошо. Просил передать извинения за фонограмму, сказал, что разберется. Еще секретарь говорит, что Катя прошла с «Бабочкой» на третий тур, единогласно.

— Николай Юрьевич? — переспросил Стасик.

— Да, — Максим посмотрел на мобильный так, как будто телефон был из золота и алмазов, — Григоров Николай Юрьевич. Да!!! — вдруг закричал он на весь коридор. — Я знал! — Он широко развел руки и бросился обнимать в охапку сразу всех: Стасика и Сергея с Катей.