Гибель Петра Зиновьевича Кравченко

При осмотре самолёта после возвращения его с боевого полёта техники знали, на каких режимах шёл бой. Если лобовые капоты и жалюзи разворочены пулями и осколками снарядов, значит, бой был в лобовую. Тогда смотри, не пробиты ли цилиндры и воздушный винт. Не имея достаточной брони, иногда лётчик спасался от пуль, подставляя мотор и одновременно производя стрельбу из пулемётов.

Вот так Егор осматривал свой самолёт, на котором прилетел лётчик Пётр Кравченко. При очередном осмотре самолёта, только что возвратившегося из боя, сразу же были обнаружены отбитые рёбра охлаждения цилиндров, а на бензобаке образовалась шишка, будто кто-то под протектор положил буханку хлеба. Пуля пробила бензобак, но резиновый протектор растворился и заклеил на короткое время пробоину. Егора это не удивило, он готовился к ремонту. Пришлось менять бензобак. Хорошо, что в баталерке оказался запасной. Петру дали немного отдохнуть, а затем послали в бой на самолёте техника В.Богунца. Вернувшись с полёта, выпустил шасси, но одна нога не выпустилась. Ему ракетой запретили посадку, рации на самолёте не было. Вылетел П. Смирнов, на его самолёте сбоку написали мелом: «Делай, как я!». Смирнов крутил бочки, чтобы выпустилась нога, Кравченко повторял. Нога так и не выпустилась. Разрешили посадить на одну ногу. Кравченко был опытным лётчиком, он долго служил в Ейском лётном училище инструктором, знал самолёт прекрасно.

Самолёт посадил на две точки: на одну ногу и костыль. Посадил ровно, как говорят, «притёр», но на пробеге самолёт развернулся в сторону невыпущенной ноги и опрокинулся вверх колесом.

Подъехала санитарная машина, а Пётр был уже мёртв. Он головой ударился о прицел, рана оказалась смертельной. Его увезли туда, откуда никто не возвращался.

Командир эскадрильи подполковник Кудрявцев подозвал Ивана Усатова, который был старшим техником отряда. Поводив пальцем около носа, сказал Усатову:

– Если это будет по вине техников, я расстреляю вас на месте.

Самолёт оттащили с лётной полосы, поставили на козелки. Усатов не подходил, руководил техниками с других самолётов старший техник отряда И.П.Петренко.

Оказалось, что тягу щитка шасси вырвало на взлёте при сильном развороте, она заклинила выпуск ноги. Вины техников не было. Тягу поставили на место, и нога свободно стала выпускаться. Можно было только догадаться, в каком состоянии был Иван Усатов. Он видел, как Петра мёртвого положили в санитарную машину и увезли. Егор тоже всё видел, стоял возле своего исправного самолёта, слёзы текли по его лицу. К самолёту тихо подошёл лётчик Алексей Ильичёв и сказал:

– Егор, теперь я буду твоим командиром экипажа.

Моонзундцы в глубоком тылу врага

С захватом Таллина, да и всей Прибалтики, фашисты были в угаре от побед, озверели и обнаглели окончательно. Моонзундские острова оказались отрезанными от материка более чем на 400 километров. Снабжение бензином и боеприпасами ещё более осложнилось. Ударная фашистская авиация, которую Гитлер послал на уничтожение самолётов, летающих на Берлин, ежедневно по нескольку раз в сутки штурмовала аэродромы Кагул и Асте. Как всегда, вражеские самолёты появлялись внезапно, посты ВНОС не успевали оповестить. Авиагруппа полка Е.Н.Преображенского совершила девять налётов на Берлин. На пятое сентября от группы осталось три самолёта. Им было приказано перелететь в Беззаботное. Три самолёта, до предела нагруженные людьми, вырулили на взлётную полосу. Остальные люди этой группы стояли на поле, как провожатые, им не нашлось места, и самолётов для их переброски не поступало. Они влились в состав наземных частей при обороне острова Эзель. Часть их них погибли в неравном бою, часть попала в плен или были расстреляны в городе Курессааре немецкими карателями. На самолёте ИЛ-4 улетел и генерал С.Ф.Жаворонков. До Таллиннского аэродрома, когда он ещё не был занят фашистами, его самолёт сопровождали лётчик-испытатель Владимир Коккинаки и лётчик 12-й КОИАЭ Иван Красов. Далее для прикрытия его самолёта с воздуха был прислан командующим ВВС КБФ генерал-майором авиации М.И.Самохиным был прислан лётчик – ас капитан П.А.Бринько, виртуоз высшего пилотажа и мастер меткого огня. На его счету было тогда более десятка сбитых фашистских самолётов. Бои на острове Эзель продолжались. На аэродроме Кагул осталась авиация только из 12-й КОИАЭ. В неравных боях погибали лётчики, пополнения не поступало.

В числе погибших летчиков 12-й КОИАЭ на острове Эзель были: Б.А.Годунов, М.И.Афанасьев, С.М.Конкин, Г.А.Авакьян, Горбачёв, П.А.Дорохов, Н.И.Бычков, А.П.Дворниченко.

Были ранены в воздушном бою и отправлены в тыл на лечение:

А.М.Тхакумачев, П.Г.Сгибнев, П.Г.Гаенко, Н.П.Хромов, М.И.Пивоваров, Н.П.Кучерявый, А.Б.Григорьев, Б.К.Панкратьев.

Истребителям 12-й КОИАЭ задача оставалась та же, несмотря на малую численность. Лётчики несли неимоверные перегрузки. Фашисты имели численное преимущество, делали налёты на аэродром группами по 125 самолётов. Однажды налетели, когда наши самолёты возвращались с задания. От попаданий загорелись два И-16, тогда инженер группы Мишук выбежал из укрытия, снял капоты и стал забрасывать землёй бушующее пламя. Потушил. Его примеру последовали, и второй И-16 тоже был спасён. Два самолёта были спасены. На следующий раз фашистов отогнали зенитчики, открыв по ним интенсивный огонь. Два самолёта они сбили, остальные повернули обратно. Зенитчики действовали, как герои. Среди них было тридцать восемь раненых и трое убитых, но они продолжали преследование воздушных пиратов.

Попытка фашистов высадить морской десант

Чтобы ускорить захват острова Эзель, фашисты предприняли первую попытку высадить морской десант. Они разработали план: войти в бухту Лео, высадить десант и огнём корабельной артиллерии подавить 315-ю береговую батарею.

В противоборство этой операции вступила островная авиация, три торпедных катера капитан-лейтенанта Сергея Осипова и 315-я батарея капитана А.М.Стебеля.