– Думаешь, это он? – Лена погладила его по небритой щеке.
– Почти уверен. Мне кажется, он попытается выманить тебя из дому. Обещай, что не станешь ничего предпринимать, не посоветовавшись со мной.
– Обещаю.
– Ну, я не прощаюсь! – Гальяно не удержался, поцеловал Лену в губы, спрыгнул из окна в укутанный туманом парк.
Теперь, когда ночь была уже позади, спать хотелось нестерпимо. Надо разбудить Матвея, пусть подежурит у «девичьего» флигеля пару часов, пока он подремлет.
Матвей проснулся по-солдатски быстро и так же быстро схватился за ствол.
– Спокойно, стрелок! – Гальяно испуганно отшатнулся от окна. – Свои! Можно войти?
На разъяснение ситуации понадобилось всего несколько минут.
– Короче, Алекс эта – мутная девица, – сказал Гальяно, зевая во весь рот. – За Тучей шпионит, наЧудову гарь по ночам бегает. Конечно, на маньяка она не тянет, но присмотреть за ней все же стоит.
– Присмотрю, – пообещал Матвей, через окно выбираясь в парк. – За всеми присмотрю. Можешь не сомневаться.
…Его разбудил телефонный звонок. Гальяно рывком сел, потер глаза, наручные часы показывали половину девятого утра. Пора вставать.
Звонила Лена. Сердце вздрогнуло радостно и испуганно одновременно.
– Лена, все в порядке? – Гальяно старался говорить спокойно.
– Он мне только что позвонил, просил, чтобы я приехала.
– Шаповалов?
– Да. Говорит, что прихватило сердце, говорит, что опасается садиться за руль.
– Лена, это точно он! – Гальяно заметался по комнате, одеваясь. – Потяни время, скажи, что ты не в поместье, а в городе. Скажи, что сможешь приехать только через час. Я сейчас переговорю с Матвеем, он смотается к дому Шаповалова, разведает обстановку и вообще подстрахует.
– Он просил никому не рассказывать, сказал, что болячки – это очень интимно, что он не хочет, чтобы его считали больным и жалели. – Голос Лены звенел от напряжения.
– Вот скотина! – Гальяно сжал кулаки. – Ничего, мы ему покажем «интимно»! Лен, ты только из комнаты пока никуда не выходи, я переговорю с ребятами и приду к тебе. Не бойся, он ничего тебе не сделает.
– Я не боюсь! – Он не мог видеть ее лица, но знал, Лена сейчас улыбается. – Ты береги себя, хорошо?