— Очень много посторонних фоновых шумов, но, если не считать твою аномалию, то физически твое тело в полном порядке. — Магесса развеяла плетение, красиво рассыпавшееся в воздухе на светлые матовые искры, и расправила мятую юбку. — Ладно. Скоро девочка в себя придет, я, пока что, за водой выйду. Если вдруг вернуться не успею, не пугай ее! — С этими словами она ткнула пальцем в направлении моего шрама, на что я понятливо кивнул.

Подняв с пола деревянную бадейку с веревочной ручкой, она недовольно осмотрела свою одежду и направилась к двери.

— Постараюсь вернуться поскорее, но тут уж как получится. У ближайшего общественного колодца постоянная очередь.

Вот оно как! В центре города все удобства, а на окраине за водой к колодцам ходить надо и в очередях стоять. Да и, судя по окружающей меня бедности, и тому, что я видел, когда Вэйс только привез меня в столицу, это не единственное отличие в условиях жизни между стенами города.

В скучном ожидании, я покрутился у окошка, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь белесую муть того, что заменяло в нем стекло. Затем прошелся из угла в угол, считая шаги. А потом меня прижало по-маленькому. Тут удобство, кажется, в предбаннике, если я правильно помню сказанное вчера Эйрой. Выглянув за противно скрипнувшую дверь, в узком помещении, справа, я обнаружил интересующий меня объект, куда сразу же торопливо направился.

Отхожее место пряталось за невысокой, покосившейся сверх меры, двери, с несколькими огромными щелями. Прятавшаяся за ней дырка в полу оказалась плотно закрыта надколотой чугунной, как от большой кастрюли, крышкой. И как оказалось, не зря. Только стоило ее снять, как в глазах защипало. Пришлось поторопиться. Местная канализация ограничивалась обычной ямой, из которой, вдобавок, еще и сквозило.

Сделав все дела, я выполз из уборной и, отдышавшись, открыл дверь в помещение. Зайти сразу не удалось, так как я тут же столкнулся нос к носу с бледной растерянной Ингой, завернутой в серую простынку. Похоже, девушка, придя в себя, направилась на выход, до которого не дошла всего пару шагов.

Я проследил взглядом, как Инга беззвучно, осела на пол в обмороке и глухо выругался. Ведь просили же меня! Одно оправдывает — не ожидал я этого. Сам растерялся.

Поправив на маркизе немного сползшую, на притягивающих мой взгляд местах, простыню, я, почти не ощутив веса, подхватил ее на руки и вернул на топчан. Неудобно получилось, что не говори. Зато буду теперь знать, как реагируют молодые дамы на мою неотразимость.

— О! Наша принцесса очнулась? — Раздался из-за спины веселый голос Вереска.

— Ага. — Кивнул я, не оборачиваясь. — Только вот ведь незадача, потом встретилась со мной лицом к лицу и снова уснула.

— Эге. — Понимающим тоном прокомментировал Вереск. — Ну, тогда я немножко опоздал.

— С чем? — Я обернулся. — И где ты был всю ночь?

— Устраивал некоторые дела, обрубал хвосты, плел интриги и, вот… — Он протянул мне мою старую котомку с примотанными сбоку старыми сапогами и торчащими наружу знакомыми рукоятками мечей. — А еще вот! — В другой его руке было зажато черное кожаное нечто.

Я забрал котомку и заглянул внутрь. Моя старая одежда, кошель и… все. Метательных ножей и моего дневника не было.

— Это не мое! — Вытащил я клинки и продемонстрировал Вереску.

— Это подарок. Держи! — Бывший учитель выудил из-за пазухи смятый свиток и протянул его мне. — У этого кота просто феноменальный слух! Правда, маг из него так себе.

— Надеюсь, ты ему не навредил? — Принимая и разворачивая свиток, спросил я. Хоть Вереск и щепетилен в плане не причинения вреда, но, зная взрывной характер кошака, да еще и представив себе, как тот «поймал» неизвестного мальчишку, шарящегося по комнатам магистра Вэйса, можно было предположить многое.

— Нет, конечно. — Отмахнулся Вэйс. — Пообщались немножко. Большую часть беседы он не запомнит. А это тебе от него подарок, на память.

То, что это действительно подарок, подтверждало и письмо, которым оказался отданный мне дешевый папирус. Почерк махрала трудно спутать с чьим либо другим. Наверное, он единственный кошак в этом мире, который пишет как курица лапой. В послании он желал мне удачи, просил заботиться о подаренных каэрэ. Это была вторая пара клинков созданная им, и он писал, что очень старался сделать их так, чтобы ими можно было гордиться. Так же он выражал надежду, что в будущем мы снова встретимся, в чем я, был не очень уверен, так как слабо представлял, что меня вообще ожидает. А вот подпись «ка`Эавир» меня зацепила. «Друг Эавир», именно так она переводилась с его языка, на котором он разговаривал хоть и редко, в основном ругаясь, но моему внутреннему лингвисту, чтобы «пробудить» знания этого языка, со временем хватило и этой малости.