Аджакутти выглядел разочарованным.

— Беда в том, что он не мой пациент, — стал объяснять Идо. — Если бы я стал что-то делать, Вектор с полным правом мог бы заявить, что я вмешиваюсь в работу одного из его игроков.

Разочарование на лице Аджакутти стало еще глубже.

— Если бы он лежал посреди улицы в луже киберкрови, искрил и подергивался после того, как его сбил грузовик, вы бы прошли мимо из боязни вмешаться не в свое дело?

— Это не то же самое, — ответил Идо как можно мягче.

— А мне кажется, то же самое, — возразил Аджакутти. — Но теперь мне пора возвращаться на стадион, надевать доспехи и становиться паладином. — Он поднялся на ноги и задвинул стул. Потом выражение его лица смягчилось. — Простите, док, не стоило мне на вас вот так сваливаться. Забудьте о том, что я сказал. — Он помялся. — Но если вы хотите знать, где он проведет вечер сегодня вместо трассы моторбола, то я отправил вам адрес на телефон. Не спрашивайте, как я его узнал. Обычно веселье там начинается примерно в полночь.

— Аджакутти, погоди, — сказал Идо. Паладин обернулся к нему.

— Если ты хочешь заглянуть как-нибудь в клинику, я буду тебе рад. Лучше всего после закрытия. Тогда у меня будет больше времени.

На миг Идо показалось, что паладин бросится его обнимать.

— Спасибо, док, — сказал Аджакутти. — И не беспокойтесь, я вас не выдам.

Идо проследил, как паладин забрался на гиробайк, припаркованный перед кафе. Потом взглянул на телефон. Адрес, который дал ему Аджакутти, находился на полпути между кафе и краем свалки. Как удобно.

Он заказал еще одну чашку кофе, убеждая себя, что когда допьет ее, отправится обратно в клинику и поможет Герхад закончить рабочий день. Он точно не собирается бродить по южной границе свалки, разыскивая сервомоторы. И даже если он там окажется, он не станет болтаться там до полуночи.

С другой стороны, если вдруг он слишком увлечется сбором мусора и случайно столкнется с пропавшим паладином, который из каких-то своих соображений согласится отдать ему чип, это будет большая удача.

Найти нужный адрес оказалось не так просто, как Идо думал. Он по крайней мере дважды прошел мимо нужного входа, пока не отыскал наконец дверь в узком проходе между двумя зданиями. Создавалось впечатление, будто их возвели специально, чтобы они стали заброшенными развалинами. Щиты на окнах покрывали многие поколения граффити, надписи бесконечно наслаивались друг на друга.

Внутри светившиеся в темноте стрелки указывали на уходящий вниз лестничный пролет. Через три площадки стрелки пропали, но теперь в них и не было нужды. Снизу до Идо доносилось множество голосов. Дойдя до конца лестницы, он прикинул, что спустился под землю по меньшей мере на семь этажей.

У подножия лестницы он увидел женщину могучего телосложения, на голову выше него. Одета она была в короткую клетчатую юбочку, невероятно чистую белую рубашку и галстук, завязанный виндзорским узлом. Ее волосы торчали во все стороны, как прямые иголки, которые казались такими острыми, что об них можно пораниться. Идо узнал ностальгическую вариацию на какой-то старый стиль.

Женщина поглядела на него сверху вниз, как будто он был самым неинтересным предметом на свете.

— Оружие, — сказала она.

Идо недоуменно посмотрел на нее.

— Прошу прощения?