— Очистите помыслы ваши от греха. Очистите мысли ваши от лжи Гениев. Распалите огонь праведный в сердцах ваших! — призывал священник. — Лишь Вера защитит вас от Тьмы. И по Вере вашей Святые Архангелы будут судить сердца ваши! Они укроют крыльями своими праведников и обрушат клинок свой на головы нечестивцев!

«Не перешел ли грань святой отец в речах своих?» — задалась вопросом Мэри.

Священное Писание дает прямой ответ — магия не является для человека чем-то естественным. Колдуны и Гении нарушают законы мироздания. Законы, за соблюдением которых следит Архангел Гезария.

Первый Священный Синод, проведенный по окончанию Второй Ночи, постановил, что маги суть рабы Тьмы и подлежат уничтожению.

Тем не менее, Гении Научного Сообщества, признаны «отрекшимися от Тьмы» а значит, не являющиеся злом сами по себе.

С другой стороны, в Церкви уже давно существует мнение, что Первые Святые были вынуждены пойти на подобную уступку, поскольку боялись преследований со стороны Ордена Разума и его Инквизиции.

Впрочем, подобное мнение, в любом случае, лучше не озвучивать. Гораздо безопаснее верить в непогрешимость и мудрость Первых Святых.

Более того — это правильно!

Сейчас же, святой отец, по мнению монахини, слишком уж приблизился к обрыву. Фигурально выражаясь.

Да и события последних месяцев вызывали у монахини некую тревогу.

Пусть Церковь далека от мирской политики, но даже простая монахиня может чувствовать нарастающее напряжение. Оно читалась во взглядах прихожан. В тихом ветерке перемен.

Да и исчезновение детей из церковного хора не могли не беспокоить.

К счастью, Научное Сообщество заявило, что оные похищения дело рук Темного отродья напавшего на мисс Райт. А согласно газетам, данного монстра уничтожил приезжий алиенист.

И все же, легче от данной новости не стало, пожалуй, никому.

Когда проповедь закончилась и часть прихожан покинула Храм, сестра Мэри подошла к отцу Майерсу.

— Сестра Мэри. — улыбнулся святой отец увидев монахиню. — У вас возникли вопросы?

Отец Майерс был высоким мужчиной на пятом десятке лет с радушной улыбкой и добрыми глазами из которых, казалось, изливался Свет его сердца на каждого прихожанина.

Но порою, Мэри замечала, что в этих добрых глазах, когда они смотрят на нее, мелькает нечто еще.

Нечто настолько немыслимое, что монахиня задается вопросом — не ошибается ли она? Возможно, это не более чем злая шутка ее собственного воображения?

В глазах святого отца порою, когда он думал, что Мэри не видит, отражалась Зависть.