Суворов был на стороже и в лесу, ища за каждым кустом струсившего дозорного из Бродячих, но его запах не доносил даже ветер.

Лисица шла рядом с ним безропотно, иногда фыркая от пережитых эмоций. Волк поглядывал на нее постоянно, хоть и старался сосредоточиться на обеспечении безопасности. Но когда лисица прижалась к его боку, он замер и в лесной тишине наслаждался волнами тепла, идущими от ее тела.

Вдруг лапы лисицы подкосились, и она чуть не свалилась на землю. Суворов сам не понял, как очутился в человеческом обличии, но и не время было копаться в себе. Его две сущности лучше знали, когда уступить место одной или второй…

Он нащупал толстую палку, оперся на нее, как на импровизированный костыль, вставая. Бережно поднял лисицу на ноги и пошел к машине. Она доверчиво прижалась к его груди, спрятав мордочку под его рукой, и закрыла глаза.

— Прости, — тихо сказал гордый альфа, понимая, что он виноват во всем случившемся. Ее несчастный и замученный вид резал по живому. Но больше сказать он ничего не смог, прижал ее еще ближе и увеличил скорость.

А подойдя к кусту, под которым спрятал свои вещи, бережно положил ее на траву.

— Выбери одежду, — сдавленным голосом сказал он, помедлил, а потом отвернулся. Закрыл глаза, глубоко вдыхая запах любимой женщины. Но привкус железа во рту дразнил аппетит волка, и он на секунду отлучился к машине, чтобы прополоскать горло. Повернулся к кустам, у которых оставил лисицу, и встретился с зелеными глазами Кати.

В его рубашке она была такая беззащитная, такая нежная, что вызывало одно чувство — защитить от всего мира. Голые ноги пробуждали аппетит другого рода, и щеки девушки за секунду запылали краской, и она отвернулась, встряхнув головой.

Альфа медленно, не стыдясь своей наготы подошел сзади и положил руки на плечи. Не говорил ни слова, только слегка поглаживал кожу через ткань рубашки. Пока Катя не двинула нервно плечами, стряхивая руки. Повернулась, старательно глядя в его глаза, кусая губы, бегло осматривая его лицо. А он смотрел на ее губы и вспоминал их мягкость и страсть…

— Отвези меня домой, — сглотнув неуверенность, попросила она.

— Что? — не сразу осознал услышанное альфа.

Девушка захлопала ресницами, расстроено, а потом еще раз повторила свою просьбу:

— Отвези меня домой, — и с надрывным нажимом добавила: — Пожалуйста.

Суворов посмотрел на ее встрепанные рыжие волосы, заглянул в встревоженные глаза, остановился на маленьких, но упрямо поджатых губах. Прошелся вниз по женскому силуэту и замер на голых ногах. И понял — он не отпустит ее. Даже на час, на полчаса, на минуту.

— Одень мои брюки и ботинки, холодно, — он поставил перед ней пару обуви огромного размера, и Катя удивленно подняла с них взгляд на волка. А потом медленно покачала головой:

— Нет.

— Тогда садись в машину, — Суворов налег на природный «костыль», наклонился к девушке и одним слаженным движением завалил ее к себе на плечо.

— Ай! — вскрик разбудил маленьких пташек на соседнем дереве, они взметнулись ввысь и с шумом разлетелись по другим домикам.

Стас подошел к машине, открыл дверцу и аккуратно посадил девушку в салон. Трюк был под стать артистам цирка, и он внутренне смеялся над собой. Протез ждал своего недогадливого хозяина всего в нескольких метрах, и если бы у альфы голова не была забита только одной лисицей, он бы сделал все по уму. А так ему оставалось только подтрунивать над собой.

Вернувшись к одежде, он первым делом закрепил протез, надел белье, брюки, влез в ботинки и взял пиджак в руки. Повернувшись к машине, он заметил, как Катя перелезает обратно с водительского сиденья и замер в удивлении. Неужели, хотела завести машину без него? Оставить волка здесь?