Глаза то и дело натыкались на порезанную усатую морду, на которой никак не могла остановиться кровь. А вот когда…

Все мое тело — желало одного — коснуться этой жидкости, заставить ее двигаться, подчиняться мне. И откуда эта «жажда» появилось — я не мог сам себе объяснить. А спускаться — не рисковал.

Но…

Идея пришла сама собой… вспоминая, фрески из наших «церквей», где вырисовывались уничтоженные маги…

Под стать этих картинок вытянул перед собой руку, глядя на эту кровь.

Ладошку что-то противно защекотало, а рисунки на пальцах начали сиять всеми доступными цветами. В голове что-то перещелкнулось.

Мне казалось, что вот… эта самая красная жидкость — может двигаться только по моему велению. Делать то, что я сам захочу.

Маг крови, да⁈

Дальше, обошелся лишь фантазией. Вытянув руку, пальцами сделал движения на себя. Послышался противный писк, и струйка незастывшей крови отделилась от морды крыса. Следом сжал кулак, собрав эту струйку в сгусток, замерзший между мной и тварью, а дальше — опустил этот кулак вниз.

Сделал это резко, и с душой.

Кровянистый «шарик» обрушился на крысу с какой-то сокрушающей силой, умертвив моментально.

— Ого, — присвистнула на лестнице демонесса, — Это что еще за хреномантия у тебя?

— Еще сам не знаю, экспериментирую, — не поворачивая к ней голову, ответил.

Собрав жидкость под телом мертвой крысы, попытался растянуть ее двумя руками, делая соответствующие жесты, но, к сожалению, ничего не получалось.

Было желание сделать подобие копья, из крови, конечно же, но увы, не получалось.

Может быть, дело в опыте и уровне⁈

Собрав всю силу в кулак, в буквальном смысле этого слова — обрушил новый шар на голову второго врага. Вмиг прекратив всякие попытки двигаться.

Вика — зааплодировала. Я — был доволен результатом. Никогда не думал, что магия, это так здорово.

Убедившись в том, что последняя крыса — заблокирована собственными габаритами, медленно слез со стеллажа и начала экспериментировать дальше.

Но, чтобы я себе не представлял, как бы не жестикулировал — ничего, кроме плотного шарика, имеющего, видимо, серьезный вес — ничего не выходило. Ни спиц, ни шипов, которые я видел у зарубежных инквизиторов, ни, даже, стрелы.