— Я не знаю…

Алекс вздохнул и мысленно посочувствовал многодетному Корну Мэйтата.

— Пойдём. Двигайся за мной, только не вплотную.

— Дядя Алекс, а можно мне пистолет?

— Нет. Ты ведь пока не умеешь с ним обращаться.

— Незаряженный. Просто, чтобы держать в руке.

— Тогда можно.

Алекс достал из поясной сумочки пистолет, вынул из него обойму и щелкнул затвором. Патрон из ствола с легким звоном покатился по ржавому полу. Алекс подобрал его и сунул Мисе в нагрудный кармашек.

— Пойдём, чудо.

Чудо счастливо улыбнулось, махнуло пушистым хвостом и побрело за дядей Алексом.

Через пару минут они оказались в конце коридора, у очередной двери. Алекс жестом попросил Мису отойти подальше и распахнул дверь.

В нос ударил запах Сирату, отличительной особенностью которого являлся стойкий привкус псины и винных паров.

Алекс опустил пистолет и осмотрелся. На город уже опускались сумерки. Он вышел из того самого здания, с крыши которого стрелял из гранатомета. Дальше, по улице, виднелся взорванный вход в старое здание, в которое он вошёл менее получаса назад.

Его внимание привлёк собственный мотоцикл, проезжающий мимо. На нём восседал счастливый Саеда, с блестящей черной шерстью. Из его приоткрытого рта свешивался длинный розовый язык.

Всё-таки его действительно сперли, подумал Алекс и, не глядя, выстрелил. Затем обернулся, чтобы позвать Мису.

Мисы нигде не было. Он зашёл обратно в коридор и внимательно его осмотрел. На полу ещё сохранились отпечатки её лап. Минуту назад она стояла здесь, а потом вдруг исчезла, оставив после себя только следы и запах.

Алекс вернулся на улицу и прикрыл дверь. Потом снова открыл. Коридор тоже исчез. Вместо него он разглядывал обыкновенный подъезд, у лестницы которого сиротливо шуршал бумажный пакет.

Леопард пожал плечами и направился к мотоциклу. Тот навалился на стену, прижав к ней горе-угонщика. Пуля вошла псу в плечо, и тот слабо барахтался под тяжестью, изо всех сил пытаясь удержать его от окончательного падения.

Подойдя, Алекс придержал мотоцикл за руль, но освобождать угонщика не спешил. Он указал ему стволом пистолета на черепа, болтающиеся на раме.

Пёс, все ещё придавленный, слабо запротестовал, не сводя глаз с пистолета.