— Правда, — улыбнулась Гермиона и вдруг рассмеялась. Первый раз после того, что случилось с Хьюго.

Гарри, собравший на себя всю пыль с полок и теперь забавно чихающий, выглянул из-за стеллажа.

— Ты чего? — спросил он и почувствовал, как на душе потеплело.

— Я вспомнил Вотчера и его Блэки, и то, как была вынуждена улыбаться все два часа, опаивая его зельем. Он мне Филча напомнил...

Гарри тоже рассмеялся и согласился, что на Филча страж Отдела Тайн вполне похож. И как бы между прочим прибавил, что стоит поторопиться, ведь если тут появится кто-нибудь из авроров с особым доступом и поймет, что на стража совершено покушение, им придется очень долго оправдываться. А оправдываться Гарри Поттер не любил.

Гермиона подошла, внимательно посмотрела на Гарри и снова рассмеялась, снимая с поседевших волос моток паутины.

Их взгляды встретились, и Гарри неожиданно для самого себя перехватил ее пальцы и быстро прижал к губам. Гермиона густо покраснела, но руки не отняла.

— Пойдем искать, — прошептала она после длительной паузы, кажется, немного смутившись.

— Пойдем. — Тихо откликнулся Гарри.

Он должен был найти нужный шар из тысячи. Обязательно. Ведь Гермиона достала для него Феликс Фелицис, поэтому удача им обязательно улыбнется.

Наконец, Гарри ощутил, как один из шаров откликается, а значит, как-то связан с ним.

Он аккуратно снял его с полки, чуть слышно прошептав: "Нашел", уверенный, что Гермиона услышит.

Шар на ощупь был очень теплый, почти горячий, и Гарри услышал тихий голос предсказателя:

Он придет. Сквозь тень веков неся свою страшную правду.

Он придет. Самый могущественный из рода. Проклятый всеми.

Он придет, чтобы выбрать себе ученика и занять его место.

Он придет, чтобы победить.

Он придет, чтобы в мире воцарилась тьма.

И только Избранный сможет противостоять ему...

И разойдутся небеса.