— Молодой хозяин простынет. А Кричер этого не допустит, — категорично заявил домовик и исчез с тихим хлопком.

— Вот ведь нахал, а? – миролюбиво сказал Альбус, надеясь, что Джеймс больше не сердится на него за вынужденный ранний подъем. Подушка, стукнувшая младшего Поттера по затылку, развеяла данное заблуждение.

Альбус вспыхнул и запустил свою в ответ. Джеймс осклабился и ловко увернулся. Схватив подушку, прилетевшую на его кровать, он сосредоточенно кинулся на брата, твердо намереваясь отомстить за недосып в целых (вы только подумайте!) десять минут.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Лили Поттер. Растрепанные, медного оттенка волосы, пока еще не убранные в косу, придавали ей милое очарование, она сонно щурилась и совершенно обезоруживающе улыбалась:

— Мальчики, подъем! — громко возвестила она и взвизгнула, увидев, как Джеймс придавил Ала к полу и от души лупит подушкой.

— Лили! – крикнул Альбус, хохоча, — помогииии!!!

— Джейми.. – укоризненно сказала сестренка, — не смей обижать маленьких! — и с боевым кличем повисла у старшего на плечах. Не в силах сдерживать рвущийся наружу хохот, Джеймс свалился рядом с Альбусом и все трое перемешались в огромную кучу-малу.

— Ребята, вы встали? Опоздаем…

Главный Аврор Британии заглянул в комнату сыновей и улыбнулся, глядя на возню детей. Он был рад, что они снова могут смеяться так искренне и по-детски беззаботно. Так, как он уже не сможет никогда.

Альбус выволок свою сумку, клетку с совой и встал на ступенях, ожидая, когда отец и Лили, наконец, соберутся.

— Я подстригусь! – раздался тонкий крик из гостиной. Альбус покосился на дверь и присел на сумку. Это надолго. Отец с трудом справлялся с длинными волосами дочери. Косы он плести не умел: в Хогвартсе это делала Роза, а на каникулах Джинни. Потом они долго гостили у Гермионы, но все-таки под конец каникул вернулись домой. И вот, когда дети вернулись на август, то на Гарри легла почетная обязанность плести косы. Кричер этого делать не умел, Ал и Джим – тем более. Лили ныла каждое утро и просила Гарри ее подстричь, но Герой войны был непреклонен. Длинные волосы Лили были великолепны, густые, темнее, чем у Джинни, и у Гарри просто не поднималась рука взять и состричь эту красоту. И он, мужественно сжимая зубы, каждый день расчесывал их и пытался заплести в косу, которая распускалась уже через пару часов, и Лили бегала, цепляя на волосы весь мусор со двора – веточки, листики, перья…

А вечерами, когда отец был сильно занят, братья садились возле камина и в четыре руки доставали «сокровища» из ее волос. И это уже стало своеобразным ритуалом семьи Поттеров. А потом из камина появлялся Главный аврор, обнимал всех троих сразу и молчал минуты две, пока Лили (она не выдерживала первой) не начинала хныкать, что от Гарри несет табаком и что ее совсем-совсем раздавили. Джеймс и Лили отстранялись с видом людей, исполнивших свой долг, а Альбус еще на мгновение замирал, прижавшись к красной аврорской мантии: пара секунд, которые принадлежали только им с отцом.

— Опять воюют? – весело спросил Джеймс, появляясь из сарайчика во дворе дома и уменьшая свою новенькую метлу на ходу.

— Точно! – в тон ему ответил Альбус и с радостным воплем подпрыгнул, увидев темного мрачного филина, у которого не было одного глаза. Джеймс весь подобрался и резко замолчал, наблюдая, как Альбус с искренним восторгом на лице отвязывает от лапы птицы белый конверт.

Альбус не заметил смурного взгляда брата, он был поглощен письмом, на котором значилась только одна цифра: «3». Он рассмеялся и отпустил филина, сунув ему в клюв совиное печенье. А после развернулся к Джеймсу.

— Что, соскучился по Слизерину? Не терпится? – протянул Джеймс, и Альбус вздрогнул от его ядовитого тона. Зачем он так? Ничего не изменилось… Неужели снова? Неужели такая тонкая и неуловимая связь между ними, возникшая за каникулы, внезапно прервалась. Они возвращаются в Хогвартс. А там они уже не просто Альбус и Джеймс Поттеры - мальчики, названные в честь дорогих отцу людей, там они - слизеринец и гриффиндорец и этим все сказано. Джеймс, наверное, по-своему, мягок. И это самый мягкий способ прояснить ситуацию глупому младшему брату. Он вовсе не собирался общаться с ним на равных в Хогвартсе. Совсем не собирался. Стало горько, так горько, что захотелось плюнуть. Но воспитание не позволяло. Он не успел ничего ответить, хотя едкие слова уже вертелись на языке, так как, наконец, отец и Лили вышли из дома. Отец тащил огромный саквояж дочери и периодически интересовался, зачем Лили в школе столько вещей.

— Ну, папа! – возмущалась Лили и делала «жалобные» глазки.

Отвлеченный разговором с Лили, Гарри Поттер не заметил, что двое его сыновей мрачно и настороженно изучают друг друга и почти не разговаривают. А может, сделал вид, что не заметил.

На перроне белый дым и шум. Альбус уже не испытывал такого восторга, как на первых двух курсах, все казалось обыденным и привычным. Он не вертел головой в поисках белобрысой макушки, как в прошлом году: он точно знал, что Малфой будет ждать его в третьем купе. Правда, с чего Скорпиус решил, что там будет свободно – Альбус абсолютно не понял. Тот был, как всегда, немногословен – цифра три на бумажке – это как раз в его духе.

Внезапно Альбус наткнулся взглядом на тонкую, высокую фигуру. Как всегда, наглухо застегнут. Как всегда, смотрит свысока. Драко Малфой безупречен внешне. Но Альбус точно знает, что этот человек способен на эмоции, он же помог ему тогда, в больнице? Драко, видимо, только что проводил сына, он перемещался в сторону барьера. Альбус вспомнил, что так и не поблагодарил Малфоя-старшего за тот случай с отцом. А еще ему просто хотелось пожелать доброго утра, и он пошел медленней, отставая от своих, но нагоняя Малфоя-старшего.